Как Путин с Медведевым уху ел

Вышли как-то из лесу Путин с дурачком (дяденька, дай копеечку), найденным в тайге. У Путина ватник дырявый, шапчонка цигейковая, потертая, котомка веревками привязанная, краюха ржаного в газетке с солькой, ножик вострый, о голенище цыгана точенный. Да корзиночка, по краям прохудившаяся. Ну и мальчонка брошенный невзначай прибился, не бросать же дурачка в лесу, волки задерут.
Тут выходят они к излучине реки, где уже издаля костром несет: рыбаки уху наваристую варят. Медвед сразу к огню: дяденька, дай ушицы похлебать? «А не пошел бы ты, мальчик, в жопу» — душевно посоветовал ему старый мудрый рыбак Зейнал. «А чего это вы мальчонку моего шпыняете?» — вступился за него старец Путин (так звали его, потому что в любом лесу мог путь-дорожку сыскать и даже спьяну не заблудиться). «И ты, дядя, что: уху ел, иди откуда пришел, пока пюздюлей тебе полную корзинку не отсыпали!» — «А что так некомфортно изъясняетесь, господа хорошие, — обомлел до мурашек Путин, — я могу и Сечина свистнуть, он у меня на полянке трех сосен у прохожих шапки сбивает. Сейчас мальчонку пошлю, он вам такой майдан устроит, будете в суд по правам человека в Страсбурге бюллетени мешками возить, замучаетесь на бинты работать». — «Братцы, да я его узнал, это тот пидорок, что нам монетизацию вместо блесен еще в той жизни устроил, а ну-ка, Вася, вломи ему пизды, чтобы научился с людями вежливый разговор вести». Медвед на этих словах, даром что умом слаб, сиганул в кусты с брызгами во все стороны, а Путин, сверкая ножиком и фиксами, отступил по добру-поздорову в тень, да и был таков.
Его потом долго искали в Таганроге, он там по монастырям шлялся под именем Федора Кузьмича, а на жизнь зарабатывал, рассказывая за пиво байки про то, как с премьер-министром самим из столицы и рыбаками уху ел. Была в тех байках охрана в восемь рядов вдоль всех окрестных деревень, истребители пятого поколения в небе от Москвы до бескрайних морей, два полка ВДВ, охраняющие ядерный чемоданчик, и Обама в обозе в женском платье, умолявший о встрече. Смеялись мужики, но наливали.