Выбрать страницу

С надеждой на чудо

Статья Андрея Мовчана заслуживает анализа, дабы отчетливее понять, где и по каким критериям проходят границы внутри образованного сословия путинской России.

В статье две реальные силы: власть и либеральная оппозиция. И одна, с точки зрения автора, почти виртуальная — патриоты.

То есть власть занимает (или стремится занять) центристскую позицию, которая, по мнению автора, соответствует убеждениям большинства населения. А патриоты – группа сумасшедших, эдакие ничего не значащие клоуны, троллят оппозицию, подбрасывая ей параноидально-маниакальные идеи, необходимые власти только, чтобы от них дистанцироваться и на их фоне принимать чаемую позу центриста. А глупые и неразумные либералы ведутся на примитивные провокации и отвечают им с ненужной горячностью, являющейся дополнительным источником ошибок.

Схема как схема, в какой-то степени работающая, в какой-то — нет. Там, где автор упрекает либеральных экономистов в прогнозе экономического коллапса еще в 2014 на основе санкций, падения цены на нефть и падения курса рубля — вроде, похоже. Есть такие энтузиасты, которые надеются на скорый крах путинизма и видят маску Гиппократа на лице ипохондрика-долгожителя.

То есть частности, отбираемые автором для дискредитации позиции российских либералов, в разной степени соответствуют или не вполне соответствуют действительности. Но это частности, которые автор отмечает как бы во второй реальности: мол, это не я критикую, это сами либералы подставляются под критику власти и патриотов. Напомним, по версии автора, это разные силы: власть, Путин — вполне вменяемые, дающие оппозиции урок правильного поведения и использующие интонацию убеждения и трезвые аргументы. В отличие от вредных и почти никак не связанных с властью дураков-патриотов: которых немного больше 1% злобных агрессивных обиженных людей, существующих в каждом обществе.

Но опять же комплименты Путину и власти расточает как бы не сам Мовчан (он над схваткой, он просто объективный наблюдатель, ему вполне бы подошла сентенция (если бы не была столь пошлой): чума на оба ваши дома. Где один дом — неразумные и, скорее всего, властолюбивые либералы, второй дом (и фиктивная сила) – патриоты, группа провокаторов. Власть, Путин, как и сам автор – подчас неизмеримо выше, лучше и чище — в концептуальном плане, конечно).

Но нам никто не мешает подвергнуть анализу саму авторскую схему распределения политических сил в путинской России. На первый взгляд, идея использования страха перед крайностями — хрестоматийный ход власти, сомневающейся в своей надежности (при уверенности, однако, в своей способности манипулировать разными силами и держать их под полным контролем). В этом смысле патриоты-сумасшедшие, казалось бы, из той же корзины, что первые русские националисты, сконструированные КГБ для создания у творцов перестройки имиджа умеренных. Мол, не будете нас поддерживать (месседж демократам и либералам первого, еще горбачевского призыва и прочей напуганной интеллигенции), власть возьмут общество «Память», РНЕ Баркашова, Жириновский и прочие скроенные наспех образчики страха перед необразованным народом.

Но есть и существенная разница. Хотя между первыми националистами и сегодняшними «патриотами» связь генетическая и идеологическая, вырос гомункул-то, их положение в обществе несопоставимо. Те были маргиналами, возросшими, как тот же Жириновский, на дрожжах времени, но продолжавшими играть роль не очень опасных страшилок. В то время как сегодняшним «патриотам» (с поддержкой и энтузиазмом миллионов) принадлежит почти полностью все медийное, культурное и идеологическое пространство. Где намеренными оазисами-загонами работают несколько оставленных для контраста либеральных СМИ с несопоставимой по размеру аудиторией.

Это позволяет усомниться в корректности предложенной автором схемы: мол, власть, очень часто разумная и тщательная в формулировках — это одно. А патриоты, играющие для власти роль экстремистов по заказу — так, отвлекающий маневр, тролли, дразнящие наивных либералов. Вряд ли. Патриоты — почти тотальны, и поведение власти очень часто совпадает с аргументацией и оценками патриотов. Дума (а это все-таки власть, пусть и клоунская) принимает соответствующие законы; исполнительные структуры их воплощают и используют, да и сами горазды на никак не менее «патриотические» (в смысле –провокационные) действия.

Таковы были решения Путина (власти) по аннексии Крыма, по началу войны на Донбассе, по милитаризации общества, по реальному уничтожению даже тех остаточных свобод, которые были в обществе при клоуне Медведе. И, конечно, по поддержке этих действий со стороны властей всех уровней.

Однако характерная деталь. Нет Крыма и Донбасса у Мовчана, нет, понятное дело, и критики либералами этой позиции (позиций) путинской власти. Автор обходит стороной те проблемы, которые стали действительно принципиальными при поляризации общества. И даже когда Мовчан осуждает критику либералами позиции пресловутых 86 процентов, он предпочитает метафоры — русский народ, класс. В смысле — учебный класс, в котором 2-3 хулигана портят статистику, а учитель (неразумный либерал) называет ошибочно весь класс (весь русский народ) сборищем неисправимых хулиганов.

При этом автор обходит стороной, казалось бы, очевидный вопрос: а по поводу чего возникло это большинство, этот редкий в истории консенсус в 86 процентов? Это ведь не просто поддержка абстрактного и осторожного центриста Путина, это поддержка (позволим себе цитату либерального словаря) агрессивного русского империализмавойны против соседнего государства, перспектив третьей мировой.

Автор старательно избегает этой констатации. Потому что она не вполне вписывается в его схему: вроде как разумная и вменяемая власть (по крайней мере, в виде осторожного на словах президента) и противостоящая ей неумеренная на словах и неспособная к серьезным идеям либеральная оппозиция. Плюс ничтожные, никого не представляющие патриоты. В то время как сам автор, повторим, конечно, над схваткой, наблюдатель, интеллектуал, эксперт-экономист, предприниматель, член бизнес-сообщества.

Я не уверен в работоспособности этой схемы и ее предназначения: попытка зарезервировать внеидеологическое пространство чистого наблюдения для тех представителей образованного сословия путинской России, которые не хотят, чтобы их олицетворяли ни с правящим режимом, ни с его пропагандистским аппаратом – «патриотами» (по терминологии автора). Ни с либеральной оппозицией, подвергнутой автором порой убедительной, а порой и неубедительной критике.

Понятно, почему автору, как представителю очень распространенного слоя образованных русских, вписавшихся в систему, не хочется олицетворения с властью. Есть сомнения в ее способностях удержаться даже внутри схемы самого Мовчана. И не соединиться в итоге с пропагандистами-патриотами, персонифицируя для своих образ знакомого нам «единственного европейца» в бурном море Азии. Рано или поздно различие между властью и патриотами не сможет разглядеть даже такой остроглазый наблюдатель как Андрей Мовчан. А это значит окончательный переход власти в стан патриотов. А кто такие у нас патриоты? Это — реальные кандидаты на уголовные дела, возможно, международного, а возможно, и местного, отечественного (кто знает, как повернется история) масштаба. Понятно, быть среди кандидатов на пресловутую Гаагу желания немного. Да и западные контакты к тому же под угрозой.

Но олицетворения с либеральной и любой другой оппозиций не хочется еще больше. Потому что это означает потерю всех престижных позиций в контролируемом властью пространстве бизнеса, экспертизы, культуры, любой другой интеллектуальной деятельности.

И если Гаага — это не больше чем невнятная перспектива (неприятная, но все равно далекая), то переход в стан либералов (либо даже осторожная их поддержка) — мгновенный крест на карьере, амбициях, деньгах. И этого не хочется отчетливо.

Именно поэтому и использована схема, позволяющая автору и многим другим, аффилированным с властью представителям образованного слоя настаивать на существовании трудно доказуемой позиции незаинтересованных и объективных наблюдателей.

Понятно, желание перестраховаться на все возможные случаи жизни и не отвечать за свою всегда определенную позицию при любом варианте истории. Естественно, что с властью группу этих неглупых (хотя почему неглупых — часто умных и знающих) людей соединяет общность или похожесть социальных интересов. С критикуемой либеральной оппозицией – подчас, уровень образования и ряд идейных позиций. Что оказывается сильнее, каждый решает в рамках собственной социальной стратегии. Мой опыт свидетельствует, что социальные интересы чаще берут верх над идейными соображениями, чем наоборот. Но разве не возможно чудо?

Персональный сайт Михаила Берга  |  Dr. Berg

© 2005-2024 Михаил Берг. Все права защищены  |  web-дизайн KaisaGrom 2024