Почем либерализм в России
У политических убеждений, как у любого предмета, две стороны, как бы внешняя и как бы внутренняя. Как бы — потому что иногда они меняются местами, хотя по большей части сохраняют свои центробежные и центростремительные тенденции.
Ну, типа, внешняя сторона политических убеждений — это одежда. Даже мундир, с погонами, лычками, звездочками — знаками отличия. Дабы знать, собственно говоря, за какую сторону воюем, дабы различать на поле боя и не подстрелить по ошибке своего зайца вместо чужого. Ведь если цель вашей армии — победа, то есть власть, то вы все в более-менее одинаковой (хотя не обязательно) униформе берёте Зимний или Бастилию, или Кремль, и ваша униформа, ваши политические убеждения позволяют собирать лучи воедино, как лупа.
То есть раз убеждения — политические, то и цель их — политика, обретение власти. Да, многие мундиры отличаются, но их цвет позволяет суммировать силу, которая очень часто распадается после прихода к власти. Потому что одни эту власть обретают, а другие обеспечивают.
Но так как мы в уме держим Россию, то все выше сказанное к ней отношения не имеет. Или почти не имеет. Конечно, если не у всех, то у многих в России политические убеждения есть, да ещё какие, но к власти или даже борьбе за неё отношение имеют опосредованное, если имеют вообще. То есть вроде как опять армия, но борющаяся совсем даже не за власть, а за что-то совсем или даже просто противоположно другое.
И тут выступает то самое внутреннее, что при наличии политики отходит в тень, но при отсутствии политики становится главным и даже определяющим. Ведь из чего состоят политические убеждения в России? Тут важно различать, на какой, собственно, стороне. То есть если вы на стороне нынешней власти, то ваши политические убеждения вполне рациональны и экономически осмыслены: ваши убеждения помогают эту власть и своё положение в ней (или при ней) удержать, сохранить или даже улучшить. Но вот если вы на другой стороне и выбрали убеждения, оппонирующие доминирующим тенденциям, то рациональное в ваших политических убеждений совсем другого свойства (если вообще есть).
Конечно, рациональное есть всегда, но это качество не политического или социального свойства, ибо, если вы не совсем наивный человек, то понимаете, что ни к какой власти вы и люди схожих с вами взглядов никогда не придут. Потому что даже если власть сменится, а она сменится рано или поздно, то под вашими (или близкими к ним) лозунгами к власти придут те же люди из власти (или около неё), которые своим положением были недовольны. И когда придёт пора, просто сделают вид, что прозрели и стали играть на стороне добра. Дабы убедить вас, что власть действительно сменилась и при этом — за исключением самых одиозных фигур из этой самой власти — никто не пострадал.
Потому что самое главное в этой власти, которая сегодня как бы путинская, это молчаливая, тихая, негромкая, но действенная поддержка ее со стороны бенефициаров перестройки, а их позиции и состояния не подвергаются сомнению со стороны самых что ни есть яростных либералов и оппозиционеров. Потому что иначе у них ничего не будет, ни будущего, ни настоящего и вообще ничего.
То есть политические убеждения очень многих в современной России — это нечто, не имеющее никакого отношения к борьбе за власть, да и вообще к будущему. А вот о прошлом и настоящем можно поговорить.
Если очень приблизительно, то политические убеждения это есть ни что иное, как оправдание прошлого и настоящего. То есть в них — при всей политической атрибутике этих мнений — главное не политическое или социальное, а именно психологическое. Потому что политические убеждения — это очень часто массовый фетиш, весьма распространённый и даже навязываемый инструмент, с помощью которого человек, недовольный свои политическим и социальным положением, получает возможность горечь этого ощущения существенно приглушить. А то и конвертировать эту самую горечь в радость и даже сладость победы. Иллюзорной, конечно, но что в нашей жизни не иллюзия?
То есть когда вы идёте на футбол, то понимаете — если понимаете — что все эти спортивные зрелища — способ канализировать те чувства, которые обычно приводили к войне, в нечто почти эфемерное, типа, в энергию и страсть болельщика. Для того все это придумано и используется, чтобы вместо того, чтобы проламывать голову противнику, целится ему в глаз из винтаря, болеть за свою команду в бело-красных футболках.
И более-менее понятно, что это изобретение тех проницательных людей, которые бояться нерастраченной энергии и агрессии и научились ее использовать в мирных целях.
Но политические убеждения, особенно в таких странах как Россия, где политика ещё более иллюзорна, чем футбол, имеют примерно такое же предназначение. Очень удобно мобилизовывать на якобы политическую борьбу без каких-либо шансов на реализацию, в обмен на замещение чувства болезненной социальной неудачи мечтами о победе над ничтожным врагом. Врагом нелепым и непонятно как — очевидно, только с помощью обмана и наивности окружающих — ещё сохраняющим свою власть и социальные позиции.
Понятно, здесь есть целый спектр принципиальных различий. От, скажем, тех, у кого политические убеждения почти полностью психологические и нужны только для создания иллюзии движения, чтобы ярость и разочарование не застаивались, не копились опасно и не выплеснулась бы ненароком совсем не в ту сторону, какая нужна. До тех, кто вроде те же поддерживает убеждения, но вполне социально успешен и при этой власти, разве что не может конвертировать свои социальные возможности в политические, чем немного или много раздосадован. Но своей социальной успешности на фоне кровавого режима немного смущается, и от этого критикует и критикует нещадно, так как давно уже убедился, что его критика не будет никак наказана, ибо вполне вписывается в ту картину мира, которая устраивает власть предержащих, так как и ей эта сложность и эта как бы фронда тоже полезна.
То есть по риторике весь этот спектр кажется почти совсем однородным, а если отличается, то уровнем владения слова, но по назначению эти политические убеждения очень даже разнятся. У одних это — символическая морковка, висящая перед носом и позволяющая ощущать движение при реальном топтании на месте. И уж точно не чреватая обретением новых социальных позиций в будущем. А у других — это упаковка настоящих и вполне удобных социальных позиций, которые только обёрнуты в целлофан оппозиционной прозрачности и на свету сверкают как начищенные латы. А вот без контрастного света просто превращаются в приемы мимикрии, огорчительно очевидные.
В принципе реальность политических убеждений, как и любую валюту, поверяют возможностью конвертации. Скажем, американские демократы в разной степени, но понимают, почему они хотят поражения республиканцев и республиканского президента, даже если это не Трамп (условный, а не гомерический Трамп). Их политические убеждения проверяются почти ежедневно, так как они почти ежедневно получают просьбу о денежном взносе и этот денежный взнос и является мерилом их участия в политике. Понятно, чем больше ты пожертвуешь, тем больше оснований полагать, что после прихода к власти твоей команды у тебя появится возможность вернуть или умножить свои политические партийные позиции. Конечно, есть и символические ценности, так же важные, а иногда и более важные, чем материальные, но только потому, что и они вполне конвертируемы. Просто более сложным образом.
Да, в очень редкие переломные моменты (блажен, кто мир сей посетил) и политические убеждения в России перестают быть чисто психологическими или имеющими цель мимикрию. Скажем, когда происходит переход от одного строя к другому, как было буквально чуть более четверти века назад, то эти убеждения начинают вроде как цениться, почти как ваучеры в обещаниях Чубайса. Но на очень короткий срок, в течение которого их совершенно невозможно ни во что конвертировать, потому что это ваучеры очень низкий стоимости, типа рубль — красная им цена в базарный день. То есть в первый день революции. Да и времени мало.
Но даже в эти моменты политические убеждения — не больше чем, как знак, выделяющий массовку, нанятую для того или иного сценарного действа. Ваши убеждения нужны для того, чтобы те, кто эти убеждения как бы воплощает и вы им это воплощение делегировали, пришли вместо вас к власти и забыли о вас ровно с той скоростью, какая соответсвует скорости и энергии предыдущего самообмана. А это большая сила с огромной инерцией.
Здесь можно было бы привести множество исторических примеров, как тот или иной либерал наваривал на своих либеральных убеждениях, а когда навар кончался, начинал писать стихи очередному Муравьеву-Вешателю. Мол, я не из тех Муравьевых, которых вешали, а из тех, которые вешали. Иногда побочным, но существенным продуктом энергии заблуждения является словесная вязь, хоть что-то остаётся. Пусть и не в политике. Но чаще всего и этого оправдания нет. Одна «Чёрная металлургия».
Если нет политики, политические убеждения это в лучшем случае дробь: в числителе самообман, взятый по модулю (то есть знак убеждений особенного значения не имеет), а в знаменателе возможность обмануть владельца числителя, используя его убеждения для сокрытия своих интересов. Но это в том случае, если с обеих сторон есть рациональность с социальной подоплёкой. А если нет, и это — одна психология, то ваш проигрыш и их выигрыш ещё весомее.