Молчать или говорить в эпоху аборта сложности

Когда-нибудь потом, если случится мировая катастрофа, но останутся те, кто будет способен к анализу, наше время, возможно, будет опознано как исток всемирной конфронтации, а причиной будет указана поляризация. То есть исчезновение оттенков, именуемых в специальной терминологии, как оттенки серого, а вместо них преобладание и нарастающее доминирование черно-белой палитры.

В ситуации, когда у оппонента пропадают многозначные и неоднозначные черты, а все заменяется тяготением к полюсам либо чёрного, либо белого. Белого, понятное дело, для себя и своих сторонников и черного для врагов и всех, кто против, по принципу, переосмысливающему евангельскую цитату: кто не с нами, тот против нас.

Хотя у этой цитаты много вариаций, и: друзьям — все, остальным закон. Да и: не мир я принес, а меч. Как и вообще деление на своих и чужих, упрощающее все до уровня добра и зла, без точной контаминации этой теологической редукции.

Но если искать причины настоящей ситуации, в той или иной степени, возможно, предшествовавшей всем мировым войнам и катастрофам, то они, конечно, в национальном эгоизме. Когда этот способ воображаемой солидарности и единения начинает доминировать, трубач приносит в жертву все нюансы, не совместимые с представлением, что мы — воплощение добра и света, а те, с другой почвой и кровью, прямо противоположные нам.

В какой-то степени у этой эпохи проснувшихся национальных соблазнов есть и политическая подоплека: полюс национального эгоизма стал крепнуть как реакция на прямо противоположные тенденции глобализации, толерантности, демократии, как приемов не имеющих национальных измерений. И те, кто оказался оттеснен на обочину этими процессами, посчитал необходимым противопоставить новому универсализму что-то невероятно простое и понятное: например, нацию, свою нацию, свое, так легко противостоящее чужому.

Путин вряд ли был первым, до него был Берлускони, но ведь до Берлускони была Маргарит Тэтчер, почти одновременно с ним Нетаньяху, очень быстро после Путина — те, кто еще не пришел к власти, но эксплуатирует ту же привлекательность национализма, как Жан Ле Пен или Орбан, власть имеющий, но локальную. А в Америке — Буш-младший, использовавший национальный эгоизм по назначению: для мести и власти. Важно однако не первенство, а тенденция, а она наполнилась энергией протеста вместе с волной демократизации и глобализации, которую весьма формально можно отсчитывать от 1995 года и образования ВТО (хотя эта точка не более, чем условна).

И способы защиты и конкуренции на фоне доминирования универсальных принципов, требовавших ото всех равного участия, были предопределены: только настаивая на своей национальной исключительности, можно было вынуть себя из общего потока и потребовать к себя и своей власти пространных принципов исключительности. Которую  легче всего было доказать апелляцией к уникальной культурной традиции и страха перед ее потерей внутри бурного всеобщего потока.

Но я далек от желания все это структурировать и синхронизировать по причино-следственным связям: довольно будет просто зафиксировать этот полюс отката от универсальности к полюсу национального эгоизма, ответственного за ту степень упрощения, которому мы все принадлежим по принципу общего течения.

Принципы конкуренции вечны: если сегодня доминируют идеи социальной универсальности и общих принципов равенства всех перед законом, то завтра обязательно будут декларированы идеи национальной исключительности и верности традициям предков. И Путин здесь один из участников мировой регаты, заплыва без моторов универсальности, а лишь с веслами из дерева, выращенного в глубине сибирских руд и лесов.

Мы на самом деле уже внутри эпохи как жертвы аборта сложности, во мраке эры невиданного и одновременно очередного упрощения, которое проявляется в отказе от нюансирования и оттенков серого и доминирования полюсов черного и белого, добра и зла, своих и чужих, наших и врагов.

Будет ли впоследствии зафиксирована точка, когда этот тренд стал в очередной раз необратимым, а для выхода из туннеля надо дойти до стенки, обнаружить тупик национального эгоизма и понять, что дальше пропасть, из которой, кажется, уже невозможно выбраться. Но это лишь эпоха, до конца которой нам или многим, конечно, не дожить. Но хотя бы попытаться понять и артикулировать не самые очевидные подробности пока еще можно. Но нужно ли? Уверенности нет.