Если посмотреть на реакцию российской интеллигенции на ужесточение репрессий со стороны путинского режима, а эти репрессии идут по все более проступающему плану квадратно-гнездовым методом, то бросается в глаза одна особенность, характерная как для интеллигентской среды в целом, так и для отдельных ее представителей. Речь идёт об отстаивании интеллигенцией своего права на статус жертвы.

В ситуации, которую некоторые с ужасом определяют как злые силы правят бал, и у этого не может быть хорошего конца; а другие —  как переход от авторитаризма к тоталитаризму с репрессивными рефлексами, имеет смысл попытаться найти дверь, замок и ключ.

Легче всего найти предателей. Увидеть, как, скажем, блядское «Эхо» сливало протест: хитрый лис-Венедиктов и сам по себе, и с помощью прокси-представителей, расставленных в виде ловушек на всех тропах, дабы любой раздумывающий идти или нет, натыкался на сомневающихся и ставящих коварный вопрос о моральности призывов из защищённого далека. 

Есть вещи, которые регулируются законами, но бывает, что те же вещи законами не регулируются, или иногда регулируются, а иногда нет, потому что сами законы регулируются теми, кому закон не писан. Или у законов есть обратный ход, или вместо законодательства мы видим белку в колесе, а значит, это не законодательство, а что-то другое.

Как бы ни был отвратителен Путин и его режим, с него спрашивать, что с трупа анализы. Путин не столько фигура, сколько потенциальная возможность — не останавливаться ни на мгновение перед тем, чтобы стать хуже, если так на йоту будет лучше для тех, кого охраняет.

У превращения России в репрессивное государство с ускоренной перемоткой есть, хотя это может показаться странным, одно невольное, но отчасти позитивное следствие. По принципу: не было бы счастья, да несчастье помогло. Чем разнообразней и просторней репрессивный режим (ну, типа запрещает дышать, не большевея) располагается в координатах России, тем это лучше для одного, но важного аспекта русской культуры: она становится интересней и привлекательней для внешнего наблюдателя.