Выбрать страницу

Дмитрий А. Пригов. Власть властителей дум

© Итоги, 2001

вариант текста

 

Книга Михаила Берга не только новинка, но и в новинку для нашей литературной читающей публики. Она с непривычным для данной темы академическим холодком обсуждает способы захвата и перераспределения власти в литературе.
Впрочем, после Фуко и Бурдье для европейской культуры вполне уже привычно, что большинство исследований в гуманитарной сфере сводится к описанию материализации скрытых и явных властных функций и амбиций. В данной книге этот предмет рассматривается, в основном, не с точки зрения социальных исследований феномена литературы, но на примерах поведения и стратегий самих литераторов. Дано как бы пособие для начинающих, но не по захвату постов, званий и перехвату денежных потоков (это придет потом в случае успеха), а по захвату символического и культурного капитала — наиболее влиятельных культурных и стилевых проявлений, учитывая весь объем актуальности от рискованных новаций до сохраняемых традиций.
Речь идет о всегдашнем механизме перераспределения власти и ее зон, отъема ее у старых властителей дум и передачи новым. В какой-то мере это может напомнить нам политологические исследования, что еще раз подтверждает неложность сближения сфер культуры и политики, образа и поведенческой модели художника и политика, сотворяющих себя вроде бы из ничего в борьбе за символический капитал и превращения его в капитал реальный, очень даже реальный.
Не меньшую роль в этом процессе играет и угадывание доминирующего исторического психотипа и, следовательно, массового ожидания. В традиционных литературоведческих исследованиях это обычно называлось появлением нового литературного героя. В наше же время, когда автор сам зачастую занимает это геройское место, подобное обнаруживается как новый тип авторского поведения. То, что привычно в кругах «высокой культуры» с оттенком презрения и пренебрежительности обозначается как «просчитанность успеха», использование набора модных тем, автором спокойно рассматривается как осмысленная культурная стратегия в зоне распределения символического капитала и власти. Наряду с чистой одаренностью в порождении разного рода художественных текстов, данное поведение и стратегический расчет тоже следует рассматривать как несомненный и неимитируемый дар. На памяти любого литератора в многочисленных кружках многочисленные примеры абсолютно точных просчитываний получения той же Нобелевской премии. Как известно, это удалось одному. Ну, двум из наших. Многие выходят на тропу, да немногие доходят до конца.
Несколько шокирующей для исследования такой деликатной сферы, как литература, оказывается способность автора без всякого ущерба для изложения сути дела избегать таких привычных понятий как духовность, гениальность, чистота стиля, энергетика текста и т.п. Точно так же, как в экономике и социологии производительность и эффективность вполне могут определяться вне честности и добропорядочности участников социальных и экономических процессов. Другое дело, что в как в жизни, так и в более широких и разнообразных гуманитарных и антропологических исследованиях без этих понятий, и без исследования областей, ими обозначаемых, не обойтись. Думается, автор и сам не столь наивен, чтобы не замечать некоторого остатка, не описываемого и не покрываемого его методологией.
В вышеописанной манере автор исследует опыт и историю возникновения российского текстоцентризма и феномена интеллигенции, возникновения типа профессионального литератора и сложнейшую проблему функционирования культуры при советской власти. Впрочем, в последнем разделе он менее оригинален.
Обладая собственным художническим опытом, автор нескольких романов, Михаил Берг вполне сведущ и в проблемах литературно-творческих. То есть, знает их не понаслышке. Это позволяет ему наряду с чисто теоретическими разделами явить опыт конкретных критических исследований творчества наиболее представительных имен современной российской литературы. Мне не приходилось досель встречать в каком-либо исследовании такой список одновременно и достаточно подробно исследуемых новейших литераторов — от классиков и старожилов Вс. Некрасова и А. Битова до новых героев В. Пелевина и Т. Кибирова, от широкоизвестных В Сорокина, Л. Рубинштейна, С. Соколова, В. Ерофеева, Э.Лимонова, В.Кривулина, Е.Шварц до неведомых широкому читателю А.Миронова и Б.Кудрякова. Думается, в книге упомянуты почти все знаковые имена нынешней русской литературы. Всего 19 персоналий, включая и 4-х наиболее значительных исследователей современной русской культур — Б. Гройс, В. Курицин и В. Линецкий. Автор сравнивает выигрышные и менее выигрышные стратегии. Однако нет ни одного примера сравнения сходных авторских стратегий при явной разнице результата, то есть, разницы, уж извините за выражения, чисто эстетического результата. По всему строю и интонации книги видно, что автор полагает разницу исключительно в стратегическом даре.
Кстати, тем, для кого будут несколько скучны чисто теоретические страницы исследования, можно посоветовать обратится поначалу именно к этим главам-персоналиям. Анализ как самих текстов, так и стратегий культурного поведения авторов (зачастую, ими самими просто неосознаваемых) порой просто замечательны.
Теоретическая же часть книги хоть и тяжеловата в терминологическом и синтаксическом отношении, с нынешней поры, представляется, станет непременным материалом для цитирования в последующих исследованиях, так как в своей неумолимой последовательности и четкой методологичности является просто пионерской. Естественно, что сам принцип и методология не есть изобретение Михаила Берга и уже использовался в работах по новейшему российскому изобразительному искусству. Но в такой полноте, последовательности и в приложении к специфическим чертам и обстоятельствам бытования отечественной литературы подобное исследование не имеет аналогов.

Персональный сайт Михаила Берга   |  Dr. Berg

© 2005-2024 Михаил Берг. Все права защищены   |   web-дизайн KaisaGrom 2024