•     Новости
•     Проза
•     Статьи
•     Видео
•     Галерея
•     Кафедра
•     Био
•     Критика и интервью
•     Друзья и годы
•     Архив

автобио    карта сайта    контакты

Главная » Статьи 2022

У войны, конечно, много лиц. Но одно из них – зеркало, в котором появляется та правда, которая может быть нежеланной, ужасной, компрометирующей, но сделать уже ничего нельзя.

Понятно, что путинский режим – королевство кривых зеркал. Здесь со всем возможным тщанием пытаются контролировать нежелательные отражения. Как и в любом авторитарном или тоталитарном режиме, отражения сортируются, подделываются, искажаются. Но война неумолимо продвигает свое зеркало, в котором неуклонно появляется та правда, которую в мирное время скрыть намного легче, но не здесь.

Многие войны, не только путинские, начинаются и сопровождаются общественным энтузиазмом, особого рода ажитаций, потому что начало войны – это тоже зеркало, но панорамное, с волшебным перспективным видом. В него смотрят и видят не себя, а какие-то мужественные фигуры победителей и славных предков, тех, кем хочется быть и вот, пожалуйста, стоило объявить войну этим трусам и подлецам, уже пакующим свои вещички для побега, как рост, объем, ореол появляются вокруг знакомой головы, и это, конечно, упоение.

И никто пока не видит то зеркало войны, которого еще может быть нет, но, как ни старайся, оно неизбежно появится. И в нем, как не фильтруй базар информации, появятся трупы, обезображенные реальностью, несутся трассирующими траекториями похоронки, вместо рыцарского ристалища и себя в сверкающих доспехах, начинает появляться поле боя и какой-то маленький робкий человечек, не знающий, куда деться под валящимися на голову бомбами.

И не только Путин, любой царь или президент на его месте, начинает видеть то, что видеть не хочет. Хочет он видеть свою победу и малодушие противника, свою мощь, которая уже готова обернуться снисходительным великодушием к проигравшему противнику. Но вместо этого видит все приближающиеся и приближающиеся сполохи взрывов, реляции об ужасных потерях и отступление своего доблестного воинства. Гул боя ближе, и как он ни старается этого не видеть, занавешивая зеркала, будто в доме покойник, в нем все равно отражается то, что было непредставимо: собственное неминуемое поражение, позор, презрение собственного народа. Который вот только что, вон в том экране кидал восторженно вверх чепчики, а теперь мрачно и угрюмо смотрел исподлобья и, казалось, молча обнажал цареубийственный кинжал.

Как, собственный богоносец? И такая неблагодарность? Я же так хотел вас всех прославить? Но зеркало войны невозможно заговорить и упросить не показывать ту правду, которая все равно появляется. Можно пытаться заглушить гром и молнии поражений фейерверками, народными гуляниями и колесами обозрения. Тут уже ничего не поделаешь, это тот случай, когда бесполезны политтехнологические ухищрения: зеркало показывает все как есть, а если искажает, то это просто законы зрения. Как в начале войны душа поет и требует подвига, так с определенного момента и тем более с поражения, в зеркале как будто усиливается пронзительный свет неудачи, он обрастает подробностями, в которые невозможно было поверить вчера, потому что паника – это усилитель и увеличительное стекло. И еще вчера казавшееся случайным и неожиданным поражением, сегодня предстаёт зачитыванием монотонного приговора, где статьи обвинения кажутся гротескными и невозможными. Неужели это я, такой умный и обаятельный, вон та скрюченная фигура с испачканными кровью клыками, как какой-то невозможный Дракула. Это неправда, это поэтическое преувеличение.

И действительно зеркало как волшебный интегратор множит лики поражения; то есть в нем, конечно, можно разглядеть и правду, тоже неутешительную и ужасную, но не до такой же степени, какой ее видит глаз, опозоренный и ошеломленный. Просто зеркало поневоле показывает и пророчества, неутешительные прогнозы вперемежку с картинами бегущего и проигрывающего войска и обезображенными телами вокруг. Эти пророчества и прогнозы такая же реальность, только не материальная, но она то и создает тот кумулятивный эффект, когда вроде как локальная неудача, как веер, расширяется на глазах и  превращается в тотальный проигрыш.

Его еще нет, и зеркало это показывает, но не может скрыть то, что так легко, казалось бы, камуфлирует пропаганда, которая тоже оптика, тоже попытка создать волшебный калейдоскоп со сверкающими страницами вроде как побед, но зеркало войны невозможно переубедить, переиначить, в нем всегда правда, видимая всем, даже тем, кто не смотрит или не хочет смотреть. Зеркало войны как телевизор в прошлую эпоху входит в каждый дом, и каждый с ужасом видит: мы проиграли.