Образование и карьера
Дело
Плохое школьное образование в Америке — миф. Школьное образование разное — плохое, хорошее, отличное. Оно действительно прежде всего отличается от европейского и, конечно, русского, но совсем не обязательно в худшую сторону. Если не бояться афоризмов, то особенно в начальной школе оно соответствует форме обучения, известной из «Евгения Онегина», — учить всему шутя, чтоб не измучилось дитя.
Дюма и комиксы
То есть самое главное — создать ученику комфортные условия, а знания вкупе с гранитом науки — дело наживное. Здесь вообще не принято заставлять детей. Не хочет ребенок учиться музыке — не надо, не хочет читать на родном для матери и отца русском — пусть читает что хочет, или не читает, а рисует, или не рисует, а собирает конструктор и так далее. А главное, чтобы о спорте не забывал, чтобы рос здоровым, веселым и энергичным.
Да, конечно, попробуйте спросить американского школьника о том, о чем знает почти каждый русский: кто такой Александр Дюма и Д’Артаньян, кто написал «Робинзона Крузо» или «Остров сокровищ»… Скорее всего, ответа не получите. Но это не безграмотность, это укорененность в другой популярной культуре. Это русские дети в течение нескольких веков и поколений учились на одних и тех же образцах массовой культуры — в основном, позаимствованной в XIX столетии, — а в остальном мире массовая культура менялась в каждом поколении, и вместе с ней менялись кумиры и герои детского чтения.
Дюма и Стивенсон ничем принципиальным не отличаются от воздействия современных комиксов, мультфильмов или космических эпопей — везде побеждает добро, которому зло помогает строить сюжет. На русский взгляд, современная американская популярная культура — с привкусом картона; на американский — русская культура архаична.
Есть ли минусы у этой системы воспитания и образования? Да сколько угодно. Хотя честнее будет ответить — не минусы, а своеобразие. Главное отличие — пониженные агрессивность и конкурентоспособность. То есть, конечно, если вы попытаетесь полезть наверх, то встретите и локти, и всем известные приемы защиты собственной позиции, но это уже на какой-то высоте. А так для большинства американцев вполне достаточно закончить школу и какой-нибудь колледж, чтобы не иметь в дальнейшем проблем с работой и деньгами. Миллионером не станешь, но средний уровень обеспечен. А добиться этого настолько нетрудно, что и напрягаться не надо, — плыви просто по течению, куда-нибудь да вынесет.
Американская мягкотелость
Американские университетская и академическая системы выше всяких похвал, да и как они могут быть плохими при таких деньгах и таком количестве выдающихся ученых, собранных со всего мира и постоянно инвестирующих свой опыт в университетскую и фундаментальную копилки знаний. Да и по числу университетов Америку сегодня обгоняет только Индия. Но и здесь отмеченное свойство коренного американца (я бы сказал — мягкотелость) дает о себе знать.
От многих профессоров я слышал, что американские студенты, скажем так, самые медлительные, и с детьми эмигрантов — китайцев, индийцев, русских — им конкурировать сложно да и не очень-то хочется. Как результат, именно эмигранты и их отпрыски занимают все больше и больше важнейших позиций в американской науке и бизнесе, почти везде, где нужна острота, быстрый интеллект, обширные знания, приобретенные нешуточным трудом.
Чисто американскими остаются сегодня только самые высоты бизнеса и управления, где держат позиции выпускники престижных университетов так называемой Ивовой Лиги. Сюда не пускают чужих — тех, кто не учился в Йелле-Гарварде, кто не играл вместе в бейсбол, кто не входил в закрытый клуб выпускников, кто не занимал первые места по тому или иному предмету еще в колледже, также известном на весь мир. То есть высоты управления — последний бастион, который еще держится под бескомпромиссным натиском эмигрантов, да и эти высотки уже давно облеплены со всех сторон советниками, референтами, специалистами из тех эмигрантских детей, без которых Америке уже не прожить.
И если бы это была не Америка, а Европа, то можно было бы бить тревогу — настоящих американцев вытесняют на обочину жизни. Но Америка такой этнографический котел, который легко переварит и эту проблему. Ведь если не дети, то внуки эмигрантов будут уже полноценными американцами — только не англо-саксонских кровей, а других, и если не особенно впадать в дешевый патриотический испуг, то ничего страшного в этом нет.
Кстати, сегодняшний университетский бум начался еще во время Второй мировой войны, когда профессора получали несравнимо меньшие деньги, чем работающие в бизнесе. И коренные американцы, естественно, предпочитали бизнес, а в университеты потекли ученые-эмигранты, довольные, что получили хоть такую работу. Через пару десятилетий ситуация стала меняться, начался технический бум, и значение университетской науки возросло. Но тут выяснилось, что вполне естественные местничество и кумовство позволили китайским ученым тащить за собой китайскую диаспору, пакистанским — пакистанскую, а украинским — украинскую. То есть ситуация, когда американский университет столь пестр и имеет отчетливый эмигрантский крен, сложилась не сегодня.
Конечно, американская мягкотелость и неагрессивность вместе с натренированной законопослушностью могут вызывать разные комментарии. Доброжелательный взгляд укажет на фундамент из идеализма и латентной религиозности, что служит вполне определенным предохранителем для терпения — то есть если что-то или кто-то покушается на основу ценностей, то защитные функции обязательно проявляются. Тем более что ряд профессий (не только военных), но и массовая культура постоянно культивируют образ героя-защитника американских ценностей.
Критический взгляд увидит в мягкотелости результат сознательных социальных манипуляций, которые вкупе с различными льготами для неимущих создали вполне управляемое общество, не желающее никаких потрясений, да и не очень способное на них. Более того, отчетливый олигархический крен вызывает опасения не только левых интеллектуалов, но и вполне респектабельных политиков, обеспокоенных прочностью возводимой общественной системы.
Демократия — это учет и контроль
Сегодня мало кто будет спорить с утверждением демократов, что эпоха Буша не усилила, а без сомнений ослабила Америку, ее фундаментальные и символические устои, а также авторитет и позиции во всем мире. А в основе лежат социальные манипуляции, которые, по мнению некоторых, начинаются с самого простого и, казалось бы, столь полезного SSN (social security number) — номера социального страхования, позволяющего не только различным ведомствам, но и полиции следить за любым человеком, куда бы он ни направился на северо-американском континенте.
Согласно откровениям спецслужб, нужно всего три часа, чтобы отыскать человека в Америке, если, конечно, он не ходит пешком с чемоданом денег и не ночует в лесу в шалаше. Потому что это только говорится, что в Америке нет паспортов. Да, внутренних паспортов нет, но различные удостоверения, идентифицирующие личность, нужно здесь предъявлять намного чаще, чем в Европе. А все эти удостоверения, как вода в стеклянном стакане, покоятся на прозрачном дне единого номера социального страхования, без указания на который человек просто не может сдвинуться с места. Ни взять на прокат машину, ни забрать деньги со счета, ни расплатиться в ресторане, ни снять номер в гостинице.
Самое первое, что делает любой эмигрант, студент или человек, предполагающий здесь жить легально, это открывает в одном из многочисленных офисов себе SSN. Но эта продуманная система социального и полицейского контроля практически бесполезна при борьбе с так называемым мировым терроризмом, потому что покоится на уверенности, что у человека один и всем известный SSN, а не 22 паспорта на 22 фамилии.
Конечно, разветвленной и ленивой бюрократии удобно, когда все компьютеризировано и все шаги человека во всех областях, как игрушки на елке, находятся в одном и всегда доступном месте. Это только прокламируется, что Америка — страна тотального доверия: мол, так доверяют, так доверяют, что один раз обманешь — и все доверие рухнет, и вся сила американской системы раздавит тебя и превратит в собственную тень. Это, конечно, смешно: проверка и контроль — основа американской демократии, да и вообще демократии.
Монархия или тоталитаризм могут доверять лозунгам или прекраснодушным заявлениям льстецов. Реальная же демократия имеет дело с реальной природой человека, далекого от совершенства и подчиняющегося закону только тогда, когда ему выгоднее или легче подчиняться, чем не подчиняться. И в этом смысле, даже с учетом олигархического крена, Америка, конечно, самая демократическая страна в мире. Богатая, разнообразная. Очень далекая от идеала. И еще более далекая от различных мифов о ней.