Жена. Главка четвертая

Танька была очень похожа на мать, но и на бабушку тоже. То есть черты лица Зои Павловны угадывались, подчас совпадали по своей абрису, тонкости, но при этом были более расплывчатыми возле носа, совсем чуть-чуть, как будто добавили легкое размытие фокуса. Но такое же спокойствие, сдержанность и неамбициозность. Написал и сразу понял, что есть нюансы. Да, отсутствие амбициозности, нежелание спорить об интеллектуальных проблемах, но и упрямство, конечно, в той женской области, которую она полагала своей. И бóльшая эмоциональность в болевых точках. Плюс (или минус) какое-то избыточное доверие и уважением к мужчинам.

Хотя у нее был и травматический опыт. Ее на пару летних месяцев отправляли к тетке, еще одной тете Мане, в деревню Удино, где вся семья когда-то жила. Танька выделяла эту тетю Маню за нетребовательность, самопожертвование, мягкость и одновременно деревенскую строгость, прямую спину. Тетя Маня была какой-то природной стати человек, например, все машины она делила на большие и маленькие. Большой был грузовик, а маленькой, например, Победа, на которой ездил дядя Витя, или такси, на котором с помпой приезжал порой ее брат Павлуша из Боровичей. Танька говорила, что у нее в ушах всегда звучал возглас тети Мани «Ой, желанные!», которым она встречала гостей.

При этом деревенские дети относились к Таньке, как к пришлой городской, с неприязнью. Она вспоминала, что ее постоянно дразнили: «Городская вошь, лезь под кровать говно лизать». А в период взросления, за пару лет до поступления в 30-ую школу, то есть ей было лет 13, ее попытался изнасиловать парень из их компании, выпивший и заваливший на лесной тропинке. Спасла только отчаянная фраза, неожиданно выскочившая: «Мы же с тобой друзья!». Парень остановился, прислушался и перевалился на бок.

Но, возможно, именно математическая школа добавила ей уважения к мужскому уму и характеру, возможно, это были и реликты патриархальности, но умные учителя, во основном мужчины, и сообразительные мальчики-одноклассники, дополнили ее уверенность, что здесь есть предмет для доверия. А вот относительно патриархальности все было сложнее: несмотря на любовь к тете Мане удинской, именно ее многолетний опыт проживания в Удино и наблюдения за деревенскими нравами сформировали убеждение, в какой-то степени преувеличанное, что деревенская жизнь и сами деревенские – это архаика, полюс консерватизма. И на протяжении всей жизни выделяла именно консервативное деревенское начало как источник реакционного в жизни. Но, повторю, спорить, рассуждать об интеллектуальных материях она предоставляла мужчинам.

Из нашего школьного общения я запомнил, прежде всего, многочасовые разговоры по телефону. О чем говорили, уже не вспомню, обо всем, в частности, она уже потом вспоминала, что уже в девятом классе я ей якобы сказал, что Ленин – злодей не меньше Сталина, чем удивил ее безмерно, откуда я сам брал эти мысли, тоже не помню, много читал, но только то, что можно было найти в библиотеках.

Естественно говорили о наших отношениях, то есть о моих отношениях с Таней и Наташей, потому что я был то с одной, то с другой. Но что значит был? Никакого секса в школе не было, если кто имел сексуальный опыт, то Валерка Филатов, это было видно сразу, но я даже не помню, чтобы у нас были свидания вне школы. Хотя были. Танька рассказывала мне, что они как-то ночевали вместе с Наташкой Хоменок, и та с ужасом спрашивала у нее, не может ли быть она беременна, у нее моча розового цвета? Быть беременной от меня было проблематично, потому что ни тогда, ни потом я не имел с ней никаких половых отношений, но очевидно, что-то было, типа, поцелуев и обниманий, прижиманий и поглаживаний. Но от этого пока дети не родятся. Были какие-то школьные и классные вечера, какие-то танцы, помню, что впервые Танька прошептала мне не ухо какие-то жалкие слова о любви, но что ей ответил юный и начинающий мачо, я не помню. Скорее всего, ничего или поцеловал в благодарность.

Перед выпускными экзаменами мы с ней поссорились, и на Алых парусах (их только-только ввели), во время катания на пароходике и гуляния по набережным, я целовался с Наташкой Хоменок, а Танька в отместку мне с Сашкой Бардиным. Не поехала Таня и на наш первый совместный выезд за город, на дачу к Ленке Хохуле, она сильно переживала наш разрыв, и страдая, осталась дома. Но и мой роман с Хоменок тоже оказался недолгим, сегодня невозможно уже вспомнить все эти перипетии подростковых отношений, но мы из-за чего-то поссорились, телефона же у нее не было, она тоже из гордости мне не звонила, и очень быстро ее место заняла Юшкова. Да, помню, как потом мне Танька рассказывала, что Наташка еще до нашего разрыва спрашивала ее, как ей быть. Мол, я предлагал ей вместе спрыгнуть с крыши, я этого, конечно, совершенно не помню, наверное, просто валял дурака, а девочки ко всему относятся намного более серьезно.

Таня вспоминала, что я после большого перерыва позвонил ей 25 сентября, она только что вернулась из поездки в колхоз, куда отправили всех первокурсников, только что с наслаждением помылась, начала чистить перышки, и тут звоню я и, как ни в чем не бывало, предлагаю повидаться. Мы встретились на Невском у метро напротив Дома книги, и пошли по каналу Грибоедова у сторону Невы. Так непритязательно началось то, что потом длилось десятилетия и прервалось вот, буквально десять дней назад.