Дверь, которая не открывается

Оригинал текста http://ej.ru/?a=note&id=10752

Колокольчик. Крошка Цахес. Обтерханная моль с глазами протухшей кильки. Капутин и Хапутин. Володя малый, Ути-пути. Лилипутин. Туалетный Путенок. Люмбаго.

Бессмысленно подбирать ключи к двери, не веря, что дверь открывается. Бессмысленно пытаться понять феномен Путина, отказывая ему в достоинствах. Я сам давно считаю, что наш нацлидер – одна из самых зловещих фигур в русской истории, что отрицательные качества Путина настолько перевешивают его достоинства, что о последних можно было бы не говорить, если бы Путин не был бы столь любим, ценим и уважаем значительной частью народа. Можно, конечно, говорить, что эта не часть народа, а быдло (пусть мы с моим народом ошибаемся), но тогда окажется, что вся страна находится под контролем этого быдла, ибо понятно, что Путина любят за то, что он похож на тех, кто его любит. Да и вообще ругать народ в равной степени бессмысленно и глупо. Какой есть. Какого бог (социального опыта и истории) дал.

Но любят не за недостатки (хотя за них тоже), любят только за то, что позволяет о себе думать лучше, чем есть на самом деле. И Путин с самого начала оказался в пору очень многим, потому что воспроизвел и продолжает воспроизводить живое зеркало самообмана, вглядываясь в которое человек без свойств обретает именно те свойства, которые ему нужны для самоуважения.

Владимир Соловьев, не телеведущий, а философ конца позапрошлого века достаточно точно сформулировал, по каким лекалам скроено заблуждение, привлекающее толпу. Если кратко, то люди отдают предпочтение неправде не потому, что она неправда, а только в той степени, в какой она похожа на правду. А неправда, зло, обман только потому оказываются привлекательными, что почти полностью состоят из правды, за исключением последнего или нескольких последних поворотов. То есть за исключением того элемента, который опровергает все предыдущее, ложь неотличима от правды.

Правда Путина, которую с самого начала узнали в нем многие, уставшие от перестройки, – он отомстит за нас, он накажет бесчестно возвысившихся олигархов, он возвернет былую справедливость и не позволит богачам унижать нас своей гордыней. И Путин это постоянно подтверждал и подтверждает вновь – возвращенным гимном и красным знаменем для армии, оставшимся в армии обращением товарищ, а не господин, арестом Ходорковского и казарменным юмором, угрозой Западу и заботой об имперских чувствах подданных, своим глубоко простонародным неказистым лицом и столь же простонародным запасом слов на медные деньги выучившегося кухаркиного сына.

Кстати говоря, Путин и есть та самая кухарка у власти, о которой мечтали большевики. То есть они мечтали, конечно, не о кухарке, которая напортачит, как кухарка, а о таком состоянии общества, когда даже кухарка не сможет ничего испортить. Путин целиком из буквального прочтения этой максимы. Все испортил. Завел страну в страшный, грозящий почти неминуемой кровью тупик. Стал лидером, совершенно лишенным стратегического видения истории и допустившим, кажется, все наиболее непоправимые ошибки, какие только можно допустить, если хочешь принести максимальное зло.

Но он, конечно, не хотел. Он вообще был тем солдатом, который не носит в своем ранце маршальский жезл. Не Наполеон. Человек без амбиций. Именно эта скромность и простоватость, которая так нравится его редеющим, но все равно внушительным по численности почитателям, и не дала ему поставить перед страной и перед собой действительно грандиозные планы. Как слабый человек, он хотел только вернуться в прошлое. То советское прошлое, когда все, казалось, было понятно, когда могучий СССР внушал страх и уважение всего мира, когда мы были имперской нацией, за что многие готовы были отдать (и отдавали) такие мелочи, как социальное благополучие.

Прошлое, ностальгия – удел слабых духом. Но Путин и пришел в тот момент, когда усталая, слабосильная, мало энергичная страна истощила в очередной неосуществившейся мечте все последние силы, капризничала и просилась на ручки. На ручки к прошлому, столь славному и сильному. К прошлому, в котором Путин и наиболее рутинная часть страны чувствовали себя намного лучше, чем при дедушке Ельцине, воре Чубайсе, дерьмократах, свободных СМИ, программе «Итоги», обнаглевшей Чечне, ушедшим в автономное плаванье бывшим советским республикам и пр. Вернуть прошлое, чтобы восстановить самоуважение, — вот что обещал Путин своей стертой внешностью и ядреной речью, своими шутками от водопроводчика дяди Васи и его племянника хулигана Кольки, своими манерами недавно вылечившегося полиомиелитика. Он не столько почувствовал подавляющее большинство, которое не хотело больше идти вперед, хотя именно ельцинские реформы вкупе с началом взлета нефтяных цен обещали если не скорую нормализацию на европейский лад, то подобие какой-то нормы. Сил ждать уже не было. И не столько ответил на призыв, сколько действительно был такой – скрывающий слабость за игрой желваками, не умеющий мыслить будущим, обыкновенный советский человек, которого случай вознес на вершину власти. Ему было не до планов громадья, ему бы удержаться на скользкой высшей точке.

И Путин делал то, что понимал, что почитал за благо для себя, уповая на свое социальное чутье. Добился сомнительной победы в более чем сомнительной маленькой победоносной войне. Повязал кровью общество, готовое ради возвращения к имперскому прошлому заплатить любую цену. Стал воплощением чаянья тех самых косных, самых бессмысленных и консервативных сил, которые выпекала российская история как пирожки. Показал на деле Бабицкого, что место интеллигента у параши. Понял, что число тех, кто оценил прелесть свободы неизмеримо меньше тех, кому свобода не в коня корм. Разрушил независимое телевидение, чтобы оно перестало кормить нас плохими новостями по МакЛюэну. Пообещал делом Ходорковского, что вернет всю социальную гонку к началу, то есть уравняет победивших и проигравших. А то, что цена на нефть подсобила этому обреченному на поражение советскому консерватизму, так это была еще одна усмешка истории, решившей, что наказание России за беды двадцатого века, за отказ от ответственности и инициативы, еще не кончилось.

Эта была правда Путина, в которой он был тверд, искренен, последователен, прост и откровенен, за что его любили и любят. Эта правда была фальшивой, так как ни в какое прошлое с общим равенством и ненулевой суммой Путин вести страну не собирался. Он обещал прошлое, он постоянно показывал, как рьяно за него борется, но на самом деле не был никаким левым патриотом, а был обыкновенным ставленником правых олигархов. Таких же, как он, нуворишей, скрывающих свое истинное состояние, чтобы не разрушить миф, созданный им вместе с его почитателями, которых обмануть нетрудно, пока они сами рады обманываться. Правдой, по Соловьеву, было все, но только до последнего поворота. Правдивой, то есть имперско-коммунистической была его риторика, но его каждый конкретный поступок был направлен не на социальное равенство, а на стимулирование социального неравенства. Он играл на стороне друзей-олигархов, делая вид, что играет за противоположную команду. И эта команда, которой перепадала только пивная пена с нефтяных цен, продолжала рукоплескать, потому что сил признать свои ошибки не было, нет и не будет.

Увы, все пойдет самым плохим, самым кровавым путем. Все будет сыпаться изнутри, заваливаться набок – от обветшалости, нерациональности, ошибочности расчетов, глупых решений, неоправданных надежд. Путин войдет в историю, как своеобразный анти-Робин Гуд – человек обещавший справедливость, а установивший такой уровень несправедливости, что у детей и подростков глаза слезятся от ненависти и бессилия. Когда в заложниках самые пострадавшие. Когда в ауте те, кто ему больше всего поверил.

Пукин. Вовочка. Володым-Володым. Крысенок. Волк с оскалом акулы. Путька. Штази. Гаденыш. Путиночет. Добби. ВВП.