Ассанж как лакмусовая бумажка
На Ассанжа можно гадать как по ромашке. Отрываешь все лепестки: революционер, агент ФСБ, революционер, агент ФСБ. У кого что остаётся.
А можно, напротив, использовать его как икебану, которую каждый дополняет по вкусу. Или ищет словно недостающую рифму, потому что здесь уже важен не сам Ассанж, а то, чем мы его дополняем, таким образом демонстрируя себя.
Ведь мы все, в общем, похожие люди, приличные, потому что застегнуты на все пуговицы, которые почти всегда в порядке, а расстёгиваемся очень редко, когда полагаем что в безопасности, а чувство защищенности нам дарует ощущение собственной правоты.
Именно поэтому ситуация с Ассанжем столь любопытна. Не она, в первую очередь, а те возможности ее дополнения и интерпретации, которую она нам предоставляет.
Потому что это история с несколькими закрытыми фишками, которые пока никто не знает. И тут-то и выясняется, что по тому, какую фишку взамен неизвестной мы выставляем, можно понять, чего мы, собственно говоря, хотим.
Ведь известно одновременно очень много, хотя и неизвестного немало, но именно неизвестное позволяет интерпретировать известное, а также составлять разные сочетания первого и второго, что открытая структура разрешает делать.
Всю историю Ассанжа для простоты можно разбить на два тайма. В первом, победном, Ассанж публикует украденные Мэннигом секретнее материалы, которые столь же условно можно разбить на две части. На гол почти очевидный; и на мяч, если забитый, то либо рукой, либо с очень большими сомнениями. Первый гол – материалы, разоблачающие поведение американских спецслужб и военных, очень похожее на военные преступления. Здесь до поры до времени особых претензий к Ассанжу, который стал Марадоной разоблачительной журналистики (о претензиям к этому голу и к самому статуса игрока ещё скажем, как и о причинах, почему о них сначала умалчивали, а потом вспомнили).
Второй гол касается более сложно составленных документов, в которых вместе с обнародованием информации, все также похожей на преступления, содержится информация, раскрывающая данные агентов, которые публикаторы, а это вместе с Ассанжем были наиболее известные и престижные мировые СМИ, не успели или не удосужились скрыть. Скорее всего, из-за нетерпеливого тщеславия, которым жаждал уже насладиться в полный рост Ассанж.
Сомнения и упреки по поводу этого второго гола зазвучали сразу: правильно или неправильно поступил Ассанж и The New York Times, спорили и спорят. Но в течение первого победного тайма даже критики самого матча против американских спецслужб были осторожны в выражениях, потому что разоблачения, сопровождавшие первый гол, были оглушительны, неопровержимы и полезны для общества, которое должно иметь возможность контролировать свои спецслужбы, а это невозможно, если подноготная скрыта, как она была скрыта до разоблачений Ассанжа. Понятно, что многое подозревалось, многое транслировалось, но без фактов легко могло интерпретироваться как обыкновенный антиамериканизм, а тут были показаны документы всех сортов и видов. Команды уходят на перерыв.
Перерыв был долгим, Ассанж продолжал публикации, Мэннинг был найден, осуждён, началась история с переменой пола, Ассанжа искали, пытаясь его максимально дискредитировать, возникла песня про отказ от презерватива, бойкие шведские девушки после бесед с собственными правоохранителями заявили об изнасиловании их Ассанжем, убегая от выдачи Швеции Ассанж добежал до эквадорского посольства в Лондоне и скрылся там в раздевалке.
Интерес к нему падал, обида на неблагодарное общество росла, и, посчитав, что враг нашего врага — наш друг, Ассанж решился перейти границу между мирами, стал работать на Рашатудей, а потом, играя уже почти откровенно на стороне Путина, начал публиковать письма, компрометирующие Клинтон, полученные хакерами из ГРУ, топя в полный рост за Трампа. Психологически все более-менее понятно, если никто не хочет бороться против американского мирового жандарма, кроме Путина, то why not?
Здесь как раз начинается ряд из пока неизвестных фишек, потому что работал ли Ассанж на ФСБ full time или его использовали втемную, неизвестно, но рано или поздно станет понятно. Однако результат налицо, дружба с Симоньян, выбор материалов, которые компрометируют кого угодно, только не Россию, игра на стороне рыжего девелопера — говорят сами за себя. Но оставляют пространства для манёвра, и мы ещё посмотрим, как кто этот маневр использует.
Выдача эквадорским правительством неистового Ассанжа (он уличил в коррупции брата эквадорского президента) британским властям как бы сняла запрет на ту критику, которой до этого не было. Ведь ещё три дня назад многое было непонятно, а вдруг Ассанж вышел бы из эквадорского посольства как победитель и свободный человек? И тогда совсем другой расклад сил и мнений, допустимых упреков, а тут вынесли на руках в наручниках, с дурацкой путанной бородой православного патриарха, с рассказами о том, что развешивал собственное говно гирляндами по стенам и мылся семь лет в тазике. То есть клиент унижен. Ату его!
Психологически понятно, подтолкнуть падающего противника особенно приятно, а у многих и раньше не было никаких оснований для любви к нему. Но давайте сформируем полюса. Кто продолжает воспевать и восхвалять Ассанжа? Левые радикалы всех мастей от Славоя Жижека до мексиканских левых, для которых Ассанж — революционер, борец с самой косной системой американского империализма или просто с Системой. Здесь Ассанж все также в статусе Марадоны: он забил незабываемый гол, доказал, что пекущиеся о демократии во всем мире пиндосы на самом деле пытают пленных, убивают журналистов и мирных жителей и, главное, скрывают это за семью печатями.
На другом полюсе те, для которых не только второй гол (публикации с раскрытием имён агентов), но и первый — с разоблачением фактов, похожих на военные и прочие преступления — серпом по яйцам. Неприятно, отвратительно, будет использовано нашими врагами для дискредитации нашей демократии (и действительно, тут же было всеми врагами с радостью использовано). И хотя никто не скажет прямо, что он за то, чтобы сор из избы не выносить, но тут же использовали ситуацию для того, дабы эту разоблачительную информацию всячески нивелировать.
Как? Очень просто: заполняя пустоты предположениями, которые очень быстро стали приобретать статус почти доказанного. Например, Ассанж во втором тайме играл на стороне Рашатудей и Путина, значит, можно предположить, что и в самом начале, когда он публиковал свои разоблачения, это было с санкции или на руку путинскому ФСБ. На руку или с санкции — вещи разные. Но в публицистической икебане вполне стоящие рядом. Главное, как можно больше говна накидать на вентилятор, дабы победный гол тоже превратился в сомнительный, чтобы легче было при видеоповторе его вообще отменить. Раз за Ассанжем-поздним можно разглядеть уши путинского ФСБ, то все его разоблачения ломаного гроша не стоят, и надо только давить непрестанно на то, что он запачкан с ног до головы с самого начала.
Но кроме полюсов есть ещё растянутый до ушей центр. Как его можно себе представить? Сотрудничество Ассанжа с Рашатудей и игра на стороне Путина/Трампа — крест на репутации разоблачителя. Его публикации с раскрытием имён агентов — неосмотрительность, скорее всего, преступная, суд попробует разобраться, чай, не Басманный. Но та информация, которая легла в основу его первого победного гола — ценна чрезвычайно и полезна, так как раскрыла американскому обществу (и всем остальным наблюдателям) то, что позволило строже взглянуть на рамки, в которых находятся спецслужбы.
В принципе только об этом и идёт речь. Как ты заполняешь пустоты и как интерпретируешь их. Как возможность дискредитировать все, что вышло из рук Ассанжа, дабы понизить значение его разоблачений? Или как то, что имеет смысл и цену, с какой бы Симоньян потом Марадона не лёг в постель и какому бы рыжему Трампу не мыл ноги сентябрьской звёздной ночью.
Возможно, стоит сказать и о русском акценте. Он на самом деле почти един как у русских консерваторов, так и русских либералов. По модулю. И называется миф о Западе или миф об Америке. В обоих случаях интересны не столько реальный Запад или реальная Америка, сколько довод, позволяющий упрекнуть Россию (если вы западник-либерал). Или, наоборот, возвеличить (если вы патриот-великодержавник).
Именно в этом ракурсе многие используют казус Ассанжа. В рамках мифа об Америке западники-либералы стремятся максимально дискредитировать разоблачения Ассанжа, тем более что сам Ассанж дал для этого столько оснований. Первые здесь эмигранты, для которых сияющее солнце Запада — неразменный рубль, главный аргумент, оправдывающий их выбор.
Прямо противоположная, хотя не менее мифологическая задача у патриотов-великодержавников, им с руки, напротив, раздуть мировой пожар в крови, представляя Ассанжа — жертвой лицемерного Запада, который нас корит за отсутствие прав и свобод, а своих критиков гноит по эквадорским посольствам и прочим лондонским Лубянкам.
Ведь мы такие приличные, начитанные, понимающие люди, пока застегнуты на все пуговицы, а когда от жара погони ворот расстегивается, то оттуда появляется то, что раньше было скрыто и теперь уже не вернётся назад.