Бермудский треугольник в тумане

Неделю назад я вернулся из круиза на Бермуды и зачем-то в штат Мэн и тут же свалился с ковидом, что отняло у меня пару дней, а потом ковид не прошел, но энергия вернулась, и жизнь вместе с ней вернулась также беспричинно.

Я смог преодолеть свое давнее отвращение к таким вполне буржуазным развлечениям как плавание на океанских лайнерах, потому что нашел противоядие. Я стал снимать об этом видео, хотя я почти также далек от совершенства, как и в тот день, когда приключал камеру в положение видео. Но тут вот в чем дело. Мне, безусловно, важен результат, но еще более важен процесс. Моя натура требует растраты энергии, что не так и просто, как кажется, по крайней мере, многие из тех, с кем я был близок в андеграунде страдали примерно от того же.

Помню, мы разговаривали с Витей Кривулиным после обысков в его доме в конце 1980-начале 1981 года, обсуждаем вероятность его ареста, и он, попутно объясняя, почему не очень боится лагеря, сказал: я люблю работать. В смысле Ивана Денисовича, которому тоже не важно, что делать, главное, чтобы быть занятым. И я принял это объяснение, хотя мне казалось, что его еще дополнительно страхует инвалидность, но Витя, действительно, был трудяга и переключался с репетиторства на чтение, с чтения на стихи, а бессильных слов:  я что-то устал, мне надо полежать, — от него никогда не слышал.

Был болен трудоголизмом и Пригов, который – я об этом уже где-то писал — точно так же переключался с одного занятия на другое, но днем всегда это было что-то связанное с чтением-писанием, а ночью он рисовал, и объяснял мне так: я же не умею смотреть телевизор, а надо как-то убить время. Вот это убить время вместо другого, более возвышенного синонима – очень точное определение.  У людей, которых душит переизбыток энергии, необходимость иметь разные и, в общем-то, бесконечные занятия, это вопрос выживания.

Так и я, перестав писать романы, которые писал в режиме карусели все 70-80-е, обдумывая следующий во время правки текста предыдущего (и перестал, когда увидел, что романное пространство почти полностью поглотилось массовым): сначала впустил в свою жизнь фотографию, еще в России, хотя и противился этому сколько мог, но поддался в результате давлению Алика Сидорова, еще одного занятого трудотерапией. А уже в Америке стал снимать видео: и опять же без какого-либо высокого предназначения, а для того, чтобы потратить тот запас энергии, который иначе вертел бы мной, как хотел.

Когда я согласился на круиз, жена посмотрела на меня с легким удивлением, но когда мы вернулись, и я сказал еще до того, как свалился с ковидом, что готов, если ей интересно, поехать на кораблике по Европе, она сказала: вот уж фиг, я тебя раскусила, ты просто нашел, чем еще заниматься, и будешь с утра до ночи снимать на все свои камеры, пока другие отдыхают.

Я засмеялся: она была права. Меня уже не пугают океанские лайнеры и обилие алкоголиков, покупающих себе недельный тур, дабы не просыхать ни минуты и не выходить за пределы отсека в кафе, отведенного для курильщиков на 12 палубе, или почти такое же количество обжор – а таких обжор, как в Америке, я вообще нигде не видел. Но это я уже начинаю рассказывать содержание следующего ролика, который снял, но не начал монтировать: о жизни на корабле. Как и об одном дне в штате Мэн.

Здесь же я покажу, что снял на Бермудах, и если у вас хватит терпения посмотреть его до конца, вы поймете, что, снимая красоты, я не снимаю красоты, я снимаю объекты своего труда, способные позволить мне потратить энергии больше, чем я каждое утро возобновляю. Не вагоны же разгружать в Бостоне?

И напоследок: в первом комментарии другое видео ко вчерашнему тексту о катастрофе на Каховской ГЭС, я не прикрепил его к тексту, забыв зарезервировать первый комментарий, а теперь поздно, а публиковать два видео за день отдельно мне западло. Я же стенсяюсь своей роли видеографа.