Чей Гитлер старше по званию
Хотя, поиграв в безумие храбрых, Трамп и Иран ушли в распасы, вопрос, в очередной раз разделивший российское общество: стоит ли убивать противника, похожего в гриме на мистера Зло, остался. Тем более с длинным донжуанским списком злодеяний.
И здесь ответ содержится в постановке вопроса. Если перед нами персонифицированное зло, то о чем спор: зло чистое, как злато, не требует юрисдикции, на него нужны только инструмент и решимость, как осиновый кол или серебряная пуля. Или булат для рифмы.
Но проблема в том, как доказать, что зло у нас сказочное, без привкуса человечинки, чтобы никакая баба Яга (мой авторедактор некстати попытался подставить фамилию Бабченко) не возопила: здесь русский дух, здесь Русью пахнет. Потому что как только возникает сомнение в том, что зло беспримесное, то с человеческой частью зла начинаются проблемы и разговоры: пусть лучше суд рассудит и суд накажет.
Понятно, если грузить с походом и обозначать клиента Гитлером на вырост, то на первый взгляд все уже решено риторическим приемом. Вы бы при покушении на Гитлера тоже бы спрашивали разрешение Гааги?
Но в том-то и дело, что Гитлер здесь не один, на каждого Гитлера есть Сталин с винтом, а на него — Гитлер с закоулками. Потому что в любом правом политике, да ещё с перцем харизмы, с народной любовью взасос, Гитлер есть как бы изначально, как косточка в сливе.
И, конечно, иранский генерал — Гитлер, его таким совсем нетрудно увидеть; но ведь и Трамп, его уничтоживший, тоже Гитлер, его очень часто так называют. И Путин наш — тоже Гитлер от родных осин, приемы очень похожие, да и Нетаньяху — Гитлер, его так не только палестинцы кличут, но и политические оппоненты в Израиле, если хотят пригвоздить к стене позора (она же — плача). Да и кто здесь вообще не Гитлер, пусть бросит в него первый камнем.
У Сулеймани, как у Гитлера, как сказал Трамп, руки по локоть в крови, но и у Трампа они в крови по ту же ватерлинию. И у Путина по локоть, даром, что локоть близок, а не укусишь. И у Нетаньяху, и даже у Буша-младшего, который тот ещё Гитлер, кстати, заваривший свою маленькую победоносную войну на чистом фальшаке с химическим оружием у Саддама. Вот уж кто Гитлер в полный рост, не повёл бы свою бурю в пустыне на соседний бархан, не было бы никакой ИГИЛ тебе в качель, не было бы сегодня шиитов в Ираке, не было бы Сулеймани как главного серого кардинала от спецслужб из темных подвалов в Тегеране. Но у него был свой Гитлер — Усама бин Ладен, смесь Гитлера с дедом Морозом от полюса зла и холода из Нигерии в снегах. Кощей бессмертный. Но и этого бы Гитлера не родила мать-сыра земля, как бы Гитлер из Кремля — в виде Лени Брежнева с бровями-тараканами (брови как двойная рифма усов), не пришёл бы свергать своего Гитлера и строить свою утопию в Разливе в афганской сухой и тоскливой, как песнь ямщика, земле.
То есть это такой круговорот Гитлеров в природе: Гитлер — это такая мертвая вода, которой окропляют труп, и он становится мертвее мертвого, чернее чёрного, всего круглей земля, таким мертвым, что убивай-не убивай, все равно получишь рубль. И желающих убить чужого Гитлера, хоть отбавляй, потому что его ты окропляешь мертвой водой, а свой электорат — живой. В одном флаконе. Вместе с перхотью. Смертью смерть поправ. Вода одна и та же, из сказки про мертвую царевну, сорок спецназовцев из «Альфы» и с ними Гитлер — дядька Черномор. Это если у Черномырдина язык отрезать, а бороду, как у Усамы бин Ладена (как черт ладана) приладить.
Конечно, чужой Гитлер — он всех на свете страшнее и ужаснее, а свой — прекрасней и милее. Своя ноша не тяжела. Свой запах не воняет. Не рой, пидор, яму другому. Не лучше ли, кума, на себя оборотиться? Ведь кто в зеркале — оборотень в погонах, сегодня он играет джаз, а завтра родину в утиль. Оказался наш отец — не отцом, а Гитлером, японо-финно-угорским шпионом. Накось, выкуси. Промсосиска, лимонад.