Это было три года назад в Старом Крыму. Я брел в жаркий полдень по пустынной улочке, недалеко от музея Грина, и издалека увидел идущую мне навстречу старушку. Ничего особенного, стертая благопристойная внешность бедной провинциальной тетки. Поравнявшись со мной, она приветливо, но как-то быстро и стеснительно улыбнулась и радушно сказала: «Сегодня день вэдэвэ». Я вежливо улыбнулся в ответ, но често говоря — не понял ни слова. Я услышал фразу, но не смог расшифровать ее смысл на фоне пыльного и непарадного крымского пейзажа. Я продолжал идти, ощущая удаляющуюся старушку потной спиной и повторял про себя: сегодняденьвэдэвэ. Не знаю, пять или десять шагов оказались необходимы, чтобы я разрезал упругую фразу на отдельные слова и понял примерный, приблизительный смысл услышанного. С какого бодуна? Причем здесь сказочная старушка, желтая пыль Солхата и сообщение, принятое мной из уст в уста? Почему именно мне? В чем важность и уникальность известия, что я должен был сказать в ответ: привет браткам? Да здравствует десантура? В каком полку служили, мамаша? Потрясенный, будто увидел призрак Анастасии Цветаевой в голом виде, я как раз проходил мимо ее дома, я шептал про себя заветные три слова: сегодня день вэдэвэ. Загадочный русский народ.