Дюжина ножей в спину
У Борхеса есть замечание о том, что самые банальные метафоры наиболее употребительны, потому что они верные.
Одна из таких метафор: нож в спину. Именно такой банальной метафорой газета The New York Times обозначила наследие Трампа. Мол, Трамп уйдёт, а нож останется, потому что Трамп не с оппонентами из демократической партии боролся и проиграл. То есть проиграл вроде как, но нанёс такой удар по политической системе страны, что его уход далеко не все может исправить.
Он во имя своих амбиций вызвал недоверие к тем самым институтам, к тому уровню доверия, по которому, по мнению пресловутого Фрэнсиса Фукуямы, США и Россия находились на разных полюсах спектра. Общество в России строится вокруг тотального недоверия всех ко всем, а уровень общественного доверия в Америке был один из самых высоких. Пока Трамп не заразил почти половину общества конспирологическими бреднями, которые ещё несколько месяцев назад показались бы несмешными, но сегодня уже не кажутся.
На фоне того, что суды в самых что ни есть республиканских штатах отказываются принимать от адвокатов Трампа заявления, потому что они не основаны ни на каких доказательствах, и их задача вызывать у трамповского электората стойкое убеждение, что вокруг заговор тёмных сил во главе с демократами, продажными республиканцами, тенью Уго Чавеса и китайскими шпионами на передержке.
Более того, дабы создать ощущение полноценного сумасшедшего дома, активно обсуждаются слухи, что Трамп собирается авансом помиловать всю свою семейку, а потом и себя. Зятя Кушнера, дочку Иванку, сына Дональда Трампа-младшего и все святое семейство. Что он уже начал процедуру помилования, но делает это за деньги, то есть получает сначала от сидельцев из своих бывших подчинённых бабки на вырост, а потом подписывает бумаги. Что Трамп не собирается присутствовать на инаугурации Байдена, чего не было ни в XXI, ни в XX веке, а вместо этого соорудит свой митинг, на котором объявит о начале кампании выдвижения своей кандидатуры в президенты через 4 года.
Все это кажется (или ещё какое-то время назад казалось) невозможным, но что делать если Калигула любит своего коня, почти как Вещий Олег, а на все остальное готов положить с прибором.
В конце концов Оруэлл писал свои антиутопии не на советском материале, а на британском, видя то, что не видели мы: что в самом что ни есть буржуазном обществе тоталитаризм дышит в затылок, как в анекдоте «Ленин с нами», так что волосы на загривке шевелятся. И мы все это видим тоже: прошла зима, настало лето, спасибо Трампу и за это.
Он показал, как близка вся эта система со сдержками и противовесами к авторитаризму с крутым тоталитарным наклоном. Да, на первый взгляд система кряхтит, скрепит, но вроде как справляется, но то, что New York Times называет «ножом в спину»: это то, что системе придётся жить вместе с инфицированным сознанием почти половины страны, готовой поверить в общем-то во что угодно. В подземный ход между площадью Тяньаньмэнь и Белым домом, в стекло, которое демократы подсыпают в масло в любимом Макдональдсе Трампа, в тотальность коррупции и махинаций, в тысячи грузовиков почтовой службы, увозящий в ночь миллионы голосов в пользу Трампа. В то, что тот, кто не раб, тот — враг. Потому что какой нормальный человек будет противоречить самому стабильному гению всех времен и народов.
И все это с размахом и фантазией, не знаю, Вышинского, с энтузиазмом районного следователя НКВД, у которого появился шанс выслужиться и нет никаких, совсем никаких ограничителей. Сломал-таки Трамп те доводчики дверей, которые в соответствии с ритуалом демократических процедур закрывались тихо и без стука: нет, со стуком, с грохотом, воплями, с ломанием стульев, с поминанием Александра Македонского, со скандалом в духе Зощенко. С тем, чтобы все было, наконец, расхищено, предано, продано: все сущее вочеловечить, несбывшееся воплотить, запустить на неблагодарное народонаселение вселенский потоп вместе с лавой, уничтожающей все, что не успело утонуть, и уплыть на ковчеге Ноя играть в гольф, пока здесь идет гражданская война.
И даже если после этого кто-нибудь выживет, нож в спине все равно будет торчать, как бутафорский реквизит. Но кровь отнюдь не клюквенная. Не убил, но ранил. И очень сомнительно, что эта рана затянется легко и быстро, не собаки же Павлова, в конце концов. Не мухи-дрозофилы, чтобы опыты ставить в белых одеждах.
Если New York Times решила изъясняться банальностями, значит, банальность — это то, хуже чего быть не может.