Наш ответ Чемберлену
© Дело, 2007
Оригинал текста: http://www.idelo.ru/408/1.html
Повязать кровью — известный прием. Его используют не только террористы или там преступники, но и государства. Когда нужно повязать кровью (и ответственностью за нее), перед тяжелым испытанием для власти. Например, перед выборами или передачей власти преемнику. Когда нужно укрепить свои позиции, не выдерживающие критики. Когда власть завралась и зарвалась, а отвечать за содеянное в одиночестве не хочется. Да и страшно.
Вот так в избирательном депутатском списке ЛДПР появился Андрей Луговой, герой полониевого скандала, которого британское правосудие обвиняет в убийстве Александра Литвиненко. Который — в свою очередь — обвинял Кремль и Лубянку во взрыве домов в Москве, что усилило ксенофобию и патриотическую ненависть к чеченскому врагу. Короче — г-н Луговой, которого Кремль отказался предъявить английскому суду, стал вторым в федеральной тройке ЛДПР. Аккурат между сыном и внуком юриста. И теперь по оценкам экспертов принесет партии, которую называют карманной партией Кремля, от 2 до 3 процентов голосов российских избирателей. А сам получит депутатскую неприкосновенность, после чего любые запросы туманного Альбиона будут еще более туманными и нелепыми. Мало того, что мы своих не выдаем, а своих народных депутатов — почти святых новорусской истории — и подавно. На самом деле Кремлю ой как неприятна эта европейская недоверчивость — мол, оставил след, светящийся во тьме, от самого порога до места, которое наглые бриты считают местом российского преступления.
Хотя нам эти доказательства, что Божья роса — глаза не колет и на вороту не виснет. Но все равно неприятно. Потому что, кроме нас, этим доказательствам все остальные верят, и нас своей верой корят и смущают. То есть говорят — мы же не на расправу зовем, на суд, можно сказать, европейский и беспристрастный. А нам, то есть кремлевской власти, все равно страшно — вдруг г-н обвиняемый и подозреваемый скажет, что не сам после долгого и неутешительного патриотического раздумья созрел порешить клеветника России и ее доблестных органов, а получил задание в Кремле и от кого именно — тоже. И что тогда? Тогда получается позор, на всей кремлевской камарилье пятно и подтверждение того, что все на самом деле и так знают.
Конечно, Кремлю не в первый раз отпираться до последнего от очевидных вещей. Так отпирались от секретного протокола Риббентропа-Молотова или от расстрела польских офицеров под Катынью. Или от исчезновения спасителя венгерских евреев Валленберга (а не надо спасать, когда не просят). Да мало ли от чего, что неразумно признали в начале перестройки и на волне ненужного прекраснодушия.
Но чтобы признаться — кто заказал марш на Дагестан, кто взрывал дома в Москве и хотел взывать в Рязани, кто заказал убийство Старовойтовой, Ющенкова, Политковской, кто, в конце концов, убил несчастного Литвиненко — время еще не пришло. Должна пройти одна эпоха и кончиться другая, должны появиться те, кому выгодно будет мочить в сортире не врагов Кремля, а самих его нынешних обитателей. Вот тогда — если доживем — и узнаем всю правду про него. То есть про Кремль.
А пока срок не вышел, пусть тайна Полишинеля будет тайной за семью печатями. А главный подозреваемый — народным избранником, то есть тем, за чью репутацию готова поручиться не только власть, но и весь послушный ей народ.
Ведь кто поверит, что идея дать г-ну Луговому почетное второе место самой почетной российской партии либерал-демократов пришла вчера ночью самому сыну юриста или его внука, без всяких на это консультаций с этим самым Кремлем? Да никто не поверит, но и доказать противное тоже не сможет. Потому что тот, кто не пойман за руку, тот и не вор. А даже если рука по локоть в полонии, все равно — нам ваши доказательства как с гуся вода. Тем более что тот, у кого по локоть, теперь будет иметь депутатский мандат, самую что ни есть неприкосновенность и народную любовь миллионов. Как у настоящего и непреклонного патриота. Который, если будет избран, а он будет избран, сможет войти в Комитет по международной политике, как большой в этом деле дока и, можно сказать, практик. А там он будет ездить по международным же конгрессам и указывать этим самым Британиям, как быть и что делать. Мол, не правь, Британия, морями, не пей вина, Гертруда, когда на это нету воли всего российского народа, его Думы и ее Комитета. То
есть Комитета по международной политике.
И никто не боится. Нет, не международного или европейского суда, или там осуждения мировым общественным мнением. Нам это осуждение и это мнение, как пальба горохом, а вот то, что после этого можно стать невыездным, и прощай твои Лондон-Париж-Нью-Йорк, то и этого не страшно. Потому что с кого спрос-то, не с народных избранников, а со всего советского-российского народа, а весь народ невыездным не сделаешь. Весь народ не запугаешь. Хоть весь ваш Биг Бен вместе с Трафальгарской площадью полонием залей, потому что всем известно — народ не виноват, потому и ошибаться не может. И если избирает парня, у которого по локоть в полонии, то знает что делает. Дает отлуп мировой закулисе и прочим недругам по самое немогу. Так, чтобы неповадно стало. Чтобы не лезли к нам со своими глупыми подозрениями.
Здесь, кстати говоря, и патриотическая интеллигенция согласна. Ну, говорят, даже если замочил один бывший чекист другого бывшего чекиста — не велика потеря. Пусть хоть все друг друга перестреляют и переотравляют. Это наше внутреннее дело, спор, можно сказать, славян между собою. И не надо нам давать лукавых советов и читать лекции по демократии. Это, между прочим, еще Пушкин писал.