Натуральные защитники нормы

Скандал с очередным запретом и жестоким разгоном гей-парада в Москве, ставит, казалось бы, очевидный вопрос: а почему власть и определенная часть российского общества столь болезненно реагируют на попытки небольшой кучки геев и лесбиянок пройтись по улицам российских городов? То есть сделать то, что разрешено во всех цивилизованных странах мира, где давно терпимость к сексуальному меньшинству приравнена к прочим современным добродетелям типа уважения прав национальных, конфессиональных и т. д. меньшинств.
Почему в этом вопросе власть вместе с православными ортодоксами и крайними националистами (плюс, как всегда, поддержка и энтузиазм миллионов), как это происходит при проявлениях антиамериканизма, антилиберализма, то есть тотального антизападничества, среди которого и такая вроде бы частность как неприятие современного искусства? Нет музеев современного искусства, зато есть злобная реакция не попытку провести гей-парад – как это связано, если вообще связано между собой?
Интересная особенность – больше всех против гей-парадов протестуют российские мужчины половозрелого возраста, именно они делегируют своих представителей в помощь власти, как это делают православные хоругвеносцы или скинхеды, чтобы при явном численном перевесе в упоении боя сунуть какой-нибудь драной лесбиянке кулаком в харю или попинать в живот ботинками на шнуровке малахольного гнилого пидора, посмевшего заявить о своих правах. Попробуем разобраться.
Можно отметить, что российские мужчины половозрелого возраста вообще трусоваты по природе (бабы-то наши поотчаянней будут). Что проявляется в исторически отчетливом тренде – быть всегда и при любых обстоятельствах на стороне силы и большинства. А так как большинство (как активное, так и пассивное) против легализации содомского греха, то и наши молодцы тут как тут, в очередной раз рады проявить силу против слабости, будь готов – всегда готов, то есть молодец среди овец.
У Пелевина (отнюдь не оракула и не оратора, но в данном случае попавшего в точку) есть забавное уточнение этого вопроса. Не помню где, кажется, в Ампир «В», есть рассуждение о главном и тотальном страхе русского мужчины. Мол, русский мужчина (пересказываю, как запомнил), близко к сердцу принимая поговорку – от тюрьмы и от сумы не зарекайся, так получается, всю жизнь готовится именно к тюрьме. А так как в тюрьме гомикам не сладко, то русский мужчина как бы в рамках подготовки к этому испытанию на всякий случай постоянно заявляет: я не пидор, друзья, я — другой. А как можно наиболее безболезненно и безбоязненно подтвердить свою традиционную ориентацию? Правильно, костерить на чем свет стоит этих проклятых и ничтожных гомосеков и транссексуалов, подозревать в содомском грехе всех своих оппонентов, чтобы никто не мог заподозрить бравого Ваню в латентном гомосексуализме, который – на самом деле – чаще всего и проявляется в демонстративном неприятии геев. Почитайте русский интернет, четверо из пяти представителей нашего сильного пола время от времени почитают необходимым заявить во всеуслышание о своей натуральности и своем крайне негативном отношении к этим грязным пидарасам, которые только и делают, что пилятся в жопу.
То есть страх перед слабой позицией в тюрьме, которая в русской эсхатологии занимает место почти неминуемого будущего, заставляет периодически кричать о своей нормальности из-за патологического страха быть заподозренным в принадлежности к презренному и слабому меньшинству.
Не менее характерно, что эту позицию половозрелых русских мужчин поддерживает и наша родная путинская власть, и не менее родное российское православие. Их отношение к сексуальным отклонениям понятно – консервативное сознание защищает норму, как символическое выражение стабильности. То есть любое посягательство на норму есть вид посягательства на существующее статус-кво. Ведь если геям можно пройти по русской улице с оркестром, то почему нельзя будет по тому же маршруту с тем же оркестром пройти и маршу несогласных? А преодоление этой и прочей нормы – есть разрешение на преодоление вообще нормы нашей жизни, которая должна символически выглядеть незыблемой.
Примерно так же относятся к норме и в том варианте православия, который сегодня наиболее распространен на территории РФ. Если можно оступиться от нормы, закрепленной несколько тысяч лет назад евреями в Ветхом завете, то дальше уже можно будет поставить вопрос: а почему вообще наше российское православие так болезненно относится к проблеме реформирования? Ведь как утверждают некоторые: наши нравственные и социальные проблемы в основном и гнездятся в убогом фундаменталистском сознании, которое закостенело в своей неисторической и негибкой форме, не хочет и боится перемен, как смерти.
Характерно, что действующими лицами при разгоне гей-парадов или разгроме выставок современного искусства являются одни и те же православные хоругвеносцы, то есть боевики из среды наиболее радикального крыла отечественного православия. И понятно почему – современное искусство занимается тем же самым: символическим преодолением нормы, которая, как в любом консервативном обществе, превращается в норму сакрализованную, освященную традицией и властью.
Ведь на самом деле о норме мы постоянно и спорим. Скажем, критики путинской России утверждают, что этот режим прогнил, что ни в одном цивилизованном государстве не возможен такой высокий уровень коррупции и низкий уровень доверия к власти, в том числе к ее судам и прочим институтам — выборам, парламенту и правительству. А власть в ответ утверждает – все нормально, все государства отличаются друг от друга, и наши отличия в рамках нормы. Или критики нашей родной и краснознаменной РПЦ уверяют, что РПЦ – это отдел агитации и пропаганды «Единой России», что вместо заботы о нравственности и скромности прихожан РПЦ раздувает в них великодержавные и националистические инстинкты, сама церковь – клуб российских богатеев, и именно интересы богатых эта церковь прежде всего защищает. А сама РПЦ, отвергая при этом все подозрения, утверждает, что находится в рамках традиций нашего отечественного православия, стоит на страже интересов верующих и древних образцов православной нравственности. То есть опять все нормально.
Иначе говоря, понятно, что до геев, транссексуалов и лесбиянок (как и до современного искусства) ни власти, ни церкви дело никакого нет. Есть лишь преданные сторожа нормы как таковой, в какой бы сфере жизни она не существовала, и кто бы ни покушался на ее границы. И те, кто хотят, чтобы Россия была имперской и страшной для соседей, обычно не любят современное искусство и не желают, чтобы сексуальные меньшинства имели те же права, что и любые другие. Так же как те, кто защищает права геев и кому странным образом интересно современное искусство, те же обычно выступают за то, чтобы родина наша несчастная стала хоть отчасти похожа на другие нормальные европейские страны, чтобы правительство в ней регулярно менялось, чтобы в судах судили честно и справедливо, а на выборах соревновались все, кого поддерживает избиратель. А вы говорите Содом, а вы говорите Гоморра…