Нужин или Нержин
В убийстве кувалдой бывшего заключенного и вагнеровца Евгения Нужина имеется ещё одно дополнительное, факультативное измерение. А именно рифма с героем романа Солженицына Глебом Нержиным. Как и Нужин, Нержин заключенный. Оба воевали, оба неудачно. Оба сидели в блатной зоне, Нержин в шарашке, Нужин в красной зоне, так как до ареста успел послужить в милиции.
Несмотря на разницу образования и культуры, оба в определённом смысле консерваторы и отрицают прогресс. Нержин против прогресса, так как прогресс приводит к ядерной бомбе, хотя очень может быть ядерная бомба лишь ширма для наделения героя консервативными взглядами, что импонировало и самому писателю. Нужин — тоже, так сказать, консерватор, насколько это применимо к людям путинской эпохи: крымнашист, патриот.
Разница между ними в букве «р», которая предполагает определенную косточку в герое Солженицына, тоже с каким-то ежом за пазухой фамилии. В то время как Нужин легко сбивается на ужин и вообще перегружен какими-то ужами упрощений, как облегченная версия Нержина.
И однако аффектированное убийство Нужина турбопатриотами из пригожинской компании все равно перекресток. Ведь сам Солженицын неровно дышал в сторону Путина, брал из его мягких рук награды, отвергнутые у Ельцина; сам писал о триединстве России, Украины и Белорусии, то есть был путинистом до Путина. Или Иоаном крестителем, если и у мракобесия есть предтечи.
И, однако, есть основани полагать, что удары кувалдой попадали не только по Нужину, но и по Нержину, потому что у Солженицына было много за что упрекать, но тюремное братство для него не являлось пустым звуком. И то, что солдаты удачи расколошматили голову лагернику, неудобному и строптивому, что твой Нержин, это в какой-то степени тот уровень невменяемости, которую и Солженицын при всей его мракобесности вряд ли одобрил. Поэтому не будет преувеличением увидеть, что пригожинцы не просто какого-то безвестного штрафника убили с акцентированным зверством, а разбили в дребезги сочувствие к путинской авантюре со стороны таких вполне сочувствующих, как писатель Солж.
А вместе с ним и сочувствие целого ряда стеснительных и интеллигентных мракобесов: богоискателей и певцов «боже царя храни». Ведь этот Нужин тоже был монархист и как бы черносотенец, а с буквой «р» он вообще диссидент и оппонент всего, что слишком просто ложится в либеральную строку. Так что разбили не только голову бедолаге, но и символическое единство между лагерниками и отморозками. И, значит, мороза и лютого холода только больше будет.