О приговоре Кара-Мурзе
Хотя мы переписывались с Володей Кара-Мурзой, а круг друзей его отца Кара-Мурзы старшего, круг младших московских концептуалистов, был более чем, близок мне, виделись с Кара-Мурзой младшим мы только раз. Несколько лет назад, когда он приехал в Гарвард показывать свой фильм о Немцове, мы поговорили с ним на ступеньках библиотеки Вайденера за пару часов до показа. Вживую, что встречается очень редко, он был именно таким, каким представал в своих интервью или переписке. Редкий тип русского человека, уверенного, что добро и общественное благо – просто, а для русского общества — возможно. И вообще познаваемо и рационально, и, как мы понимаем, разубедить его в этом ни у кого не получилось бы, в том числе у московского городского суда, приговорившего его к наказанию в четверть века.
Я не буду говорить самые разнообразные банальности: типа, Кара-Мурза выйдет на свободу вместе с Путиным, у путинского режима нет власти над временем, его срок вышел и т.д. Имеет смысл порассуждать о причине срока, что-то делающего с нашим воображением, что оно отказывается его принять.
Думаю, на это Путин и рассчитывает. Дело в том, что у Путина — и он это прекрасно понимает — считанное число патронов. То есть патронов, чтобы сделать выстрел, который все заметят. Ведь Путин ли сам, его ли советники, давно все подсчитали, что в конвенциальной войне со всем Западом ему не выиграть. И хотя он делает вид, что хочет превратить войну в долгоиграющую пластинку и слушать ее вечно, как колыбельную, единственное, что Путин хочет — это так напугать Запад, так его ужаснуть, чтобы этот Запад решил, что с этим сумасшедшим ублюдком вести игру нервов опасно и надо его как-то успокоить и перевести его странный бронепоезд с орбиты войны на запасный путь.
Я не знаю, есть ли шанс у Путина так напугать Запад, чтобы он решил пойти с Путиным не то, чтобы на мировую, но хотя в более предсказуемую дуэль, где джентльменство мало вероятно, но хотя бы можно будет сделать вид.
Но для этого (повторю, что я не уверен, что Запад сможет так испугаться или просто устать) необходимо, так постоянно пугать Запад, чтобы тот не сомневался, что имеет дело с Гудвином, но не волшебником Изумрудного города, Великим и Ужасным, а просто с ужасным, фантастическим мудаком, которого лучше держать в предсказуемым состоянии, чем доводить дело до крайности.
И именно для этого Путину нужно постоянно держать марку психически неуравновешенного и запредельно жестокого. Поэтому ему на самом деле в кайф все эти отрезания голов пленным, убийства с помощью кувалды, неоправданные всплески жестокости в той же Бучи (и будь такая возможность, он все бы превратил в одну перманентную Бучу). Но в том-то и дело, что ничем по-настоящему ужаснуть – да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами — он уже не может. А так как ужасать нужно, ибо только ужасая он приближается — по меньшей мере, в своих мыслях — к тому моменту, когда Запад первым моргнет и пойдёт с ним на мировую, а мир ему нужен как голая баба подростку.
Вообще, без учета реальной судьбы человека и его семьи, 25 лет Кара-Мурзе — это очень слабый ход. Человек у тебя в руках, ты лепишь в продажном суде из правозащитника военнопленного предателя и даешь ему такой срок, чтобы ужаснуть всех, кого можно. Но хотя многие подыгрывают тебе и вроде как ужасаются, дать человеку, которому Лондонский Королевский суд надел бы на шею лавровый венок, большой срок — это так себе ужас. И более говорит о том, что настоящих патронов для настоящего ужаса, чтобы Запад зассал и пошёл на мир с Вовой Ужасным в своих мыслях, таких патронов почти не осталось.
Ведь вся эта якобы передача ядерного оружия Беларуси, все эти электронные повестки, легитимирующие перманентную мобилизацию — это все мертвому припарки. Потому что делать ужас-ужас со своим подневольным народом, это тоже самое, что входить в клетку с тиграми, где все страшные тигры либо заранее усыплены лошадиной дозой снотворного, либо вообще скроенные из ваты муляжи. То есть пугать Запад мучением своего собственного русского народа — это так себе испуг. Такими приемами Запад на слабо не взять. Запад нужно пугать его, Запада бедами и ущербом, а ущерб русского народа и даже лучших его представителей, здесь у Вовы из Таврического сада — потенции ноль.
Кстати, так как я тоже рос в детстве в этом же Таврическом саду, все эти понты мне как бы понятны и известны по встречам с гопотой в наших же домах; а у нас были общие дворы. И путинский прием более всего напоминает известный аттракцион, когда из раскрашенной фанеры создавался какой-то образ: на коктебельском или сочинском пляже этот мог быть был грузин в бурке, мужчина в котелке или дама в кринолинах, а в Таврическом саду это были просто звери. Какие-то так звери, смешные зверюшки с вырезом вместо морды, куда каждый желающий мог засунуть свое лицо и сфотографироваться так на память.
Так вот то, что делает Путин: он засовывает свое распухшее лицо в вырез фигурки деревянного дракона, и строит страшные рожи, чтобы испугать. Да, повторю, тем, с чьей помощью Путин строит эти рожи, не сладко. Но сама-то идея в другом, чтобы выглядеть таким ужасным, безжалостным и на все готовым, но этого-то у него и не получается. Делать больно своим он может, пугать других — здесь проблема.
И то, что ему нужно ни за что давать 25 лет заключения, — свидетельство не его жестокости, у него вряд ли есть эти чувства, скорее все, чувства давно перегорели и заменены скорбным бесчувствием, и как раз из-за невозможности сделать что-то, способное по-настоящему напугать Запад. Он, конечно, будет пытаться по формуле: бей своих, чтоб чужие боялись. Но так как эта формула известна, давно выучена, то у Путина, конечно, проблемы. Тем, кто за ним следит пристально и профессионально, кажется: ему уже нечем испугать Запад.
И, как ни странно, это и хорошо, и плохо. Потому что у него есть то, чем постоянно пугает — его ядерная бравада, ядерный понт, так импонирующий его ядерному электорату. Но вот здесь я как раз не знаю и не очень верю в то, что Путин не нажмет на красную кнопку, ибо сибарит по натуре и дочек любит. То, что произошло с Путиным из-за неудачно, вкривь и вкось идущей украинской кампании, серьезно, я не уверен, что он в решительным момент останется рациональным.
Все его политика последних лет — это особый вид инсценируемого безумия в лице рационализируемой нерациональности. И, вполне возможно, ему любое сумасшествие по плечу. Он уже давно там, где объясняют сладкое зеленым, а чужие страдания своей принципиальностью. Приговор Кара-Мурзе — позорная слабость и беспомощность, но вот ярость и отчаянье подлинные. Ему нечем напугать Запад, кроме своей смерти в объятиях со всеми. И приговор Кара-Мурзе к этому шаг.
Персональный сайт Михаила Берга | Dr. Berg
© 2005-2024 Михаил Берг. Все права защищены | web-дизайн KaisaGrom 2024