Израиль через Украину и Быкова
Месяц с лишним назад почти все ругали Быкова, сравнившего русских боевиков в Донецке с первыми переселенцами в Израиль (и громогласно назвавшего его создание «неудачным проектом»). Хотя и первых, и вторых он комплиментарно назвал пассионариями и романтиками, и нелицеприятно (и голословно) — неумными людьми; я, пожалуй, взялся бы объяснить, как я сегодня понимаю эти провокативные сравнения Быкова, коего уже упрекал в заигрывании (для завоевания популярности) с великодержавными амбициями широкого читателя/зрителя путем неоправданно сладкой лести России и ее титульной нации. (Что же касается моего опоздания к старту дискуссии, то оно было вызвано перебившей тему ситуацией на Украине, которая затмила все. Но сегодня и Израиль опять воюет).
Не буду подробно анализировать высказывания Быкова – они, по меньшей мере, небрежны; но попробую расшифровать, деконструировать его мысль в перспективе новых событий. При этом акцент я буду делать не на «диких гусях» Гиркина-Стрелкова и компании (это самое, на мой взгляд, неинтересное), а именно на критике Израиля, которая-то и возмутила большинство его защитников.
Но сначала все же несколько слов о быковском определении боевиков Донбасса и первых еврейских переселенцев как неумных людей. Ум — вещь трудно измеряемая (разве что по последствиям принятых решений), но то, что первые переселенцы в Израиль (тогда Палестину) были, в основном, необразованными (или очень узко образованными) провинциалами (местечковыми ортодоксальными евреями) — согласиться можно (как и учесть известные исключения). В Израиль ехали, конечно, после погромов, после голода и засухи, после русской революции, после возникавшей (и не исчезавшей) угрозы жизни, но ехали, повторим, чаще всего из провинциальных городков и местечек и ехали люди, не многого достигшие в жизни; и мечтавшие поэтому все начать сначала. В принципе рифма с переселенцами в Америку тоже не будет лишней. Думаю, Быков просто неточно выразился: семантически близкие слова иногда ошибочно подменяют друг друга в устной и торопливой речи.
Куда проще найти оправдание отзыву о романтизме переселенцев и их пассионарности, которая для полного разрыва с прежней жизнью и начала новой, возможно, необходима. Что касается романтизма, то если его, конечно, не понимать вслед за мечтателем-Белинским как «ничто иное, как внутренний мир души человека» (иначе говоря, романтик — любой человек, имеющий душу), а хотя бы как противостояние филистерству, то между эмигрантом в никуда и бродягой с большой дороги — есть определенное сходство. Так один далеко не самый любимый мною поэт говорил: я все могу сравнить со всем. Ну и что, всегда хотелось спросить в ответ: все сравнения будут точными? Увы, и сравнения Быкова парадоксальны, но не остроумны.
Теперь об Израиле, вновь воюющем, как о «неудачном проекте». Быков повторяет здесь частый упрек Израилю со стороны либералов как внутри Израиля, так и вне его, что построение мононационального государства, государства евреев — было роковой ошибкой создателей сионистского государства. Национальные государства — это архаика. Делать ставку на архаику — ошибка. Чем обернется эта ошибка (если, конечно, встать на сторону тех, кто это считает ошибкой, мол, надо было инкорпорировать в общество палестинцев, сделав их своими друзьями, а не врагами), неизвестно. Может быть, и неудачей, которая превратит историю создания моноеврейского государства в неудачный проект. В ответ либералы, помимо брани и обвинений в непатриотизме, слышат заверения, что иной способ образования государства был невозможен: при том, что палестинцы (как и вообще арабы, и многие мусульманские народы) переживают демографический переход: попытка создания палестино-еврейского государства неминуемо оттеснила бы евреев на вторые роли.
Здесь я намеренно не встаю на позицию спорящих сторон, хотя отмечу, что отношение в мировом сообществе к Израилю (которое и продемонстрировал Быков) сегодня довольно скептическое и критическое (и все списывать на вездесущий антисемитизм, как это делают апологеты сионизма — не очень плодотворно). Рост числа еврейских поселений на палестинских территориях и разговор с палестинцами с позиции силы вызывает неутихающую критику. Почитайте израильскую газету Haaretz, посмотрите опросы о наиболее ненавидимых странах мира, почитаете статьи наиболее известных журналистов самых авторитетных мировых изданий (в том числе Foreign Policy и The New York Times) об охлаждении отношений между США и несговорчивым Израилем, ознакомьтесь с раздраженными высказываниями глав Европейского союза об израильской политике, и позиция Быкова не будет казаться одиозной.
Самое трудное, я его оставил под конец, найти параллели между евреями, ехавшими (бежавшими) в Израиль, и русскими нацистами, воюющими за права русских украинцев, которые нарушались в основном в их воображении, созданном путинской пропагандой. Да, отдельные характеристики совпадать могут (и мы уже говорили о некоторых их них — не шибко образованные, национально ориентированные, пассионарные романтики, пусть так), но это совершенно не то, что исчерпывающим образом выявляет черты принципиального сходства (на самом деле — несходства) путинских «солдат удачи» в Славянске и еврейских беженцев из Бердичева и Житомира. Здесь Быков просто провел параллели, которые не пересекаются не только у Лобачевского, но и у Евклида. То есть — создал метафору, материализовать которую даже в воображении затруднительно. Ему просто захотелось в очередной раз уколоть нелюбимый Израиль (заодно собрав факультативную жатву со всех жидоморов), но уколол он не в больное место, а куда попал — в молоко. Но и молоко оказалось кипящим. Израиль опять в ловушке между собственной силой и слабостью оппонентов. В войне выигрывает сила, но мир на стороне слабости. И ситуация с отторжением позиции России по Украине должна была бы стать для Израиля уроком, но никто не хочет учиться на чужих ошибках, только на своих: гордость не позволяет.