Одичание в хорошем смысле слова
Физические характеристики легко становятся ментальными оценками: холодный человек, горячий темперамент, широкая натура, блестящий эксперимент, скользкий тип, глубокие чувства, низкие мысли. Здесь не столько ограниченность (мелкость?) гуманитарного словаря, сколько стремление создать иллюзию точности там, где эта точность трудно достижима. Как, например, измерить изменения в путинском человеке (Homo putinus), которого мы, понятное дело, определили вслед за Линнеем, впервые включившим «человека разумного» (Homo sapiens) в систематику животных? Кстати, именно Линней выделил в качестве разновидности «человека одичавшего» (Homo ferus), имея в виду тех детей рода человеческого, которые были вскормлены дикими животными. Будет, безусловно грубо, если мы поставим знак равенства между Homo putinus и Homo ferus, хотя термин «одичание» и используется для спуска по лестнице эволюции (вариант биологической десоциологизации) обратно к дикой природе. Конечно, разница между гордым мустангом диких прерий или милой дикой собакой динго и Киселевым-Соловьевым-Милоновым принципиальна, но если говорить о тенденции, то вектор совпадает.
Кстати, Карл Линней родился за 2 года до Полтавской битвы, а его юность пришлась на трудный период, когда Швеция навсегда прощалась со своими мечтами о великой державе. Мучительное, как мы знаем, время. Но одичания не произошло: напротив, последовал взлет шведской науки: это не только Линней, но и его друг и коллега по университету Цельсий, физиолог и естествоиспытатель Сведенборг и др. Так что, кто каким боком выходит из узких дверей империи: кто sapiens, кто ferus и putinus.