Хочу возразить симпатичному и умному Аркадию Бабченко, который полагает, что комплекс совка, называемый им и многими «ватой», излечивается в рамках достаточно простой процедуры: перемещением из одного социокультурного пространства в другое. Бабченко так и пишет: «Россиянин, помещенный в нормальную среду, теряет свойства «ваты». Сомневаюсь. А точнее сказать, мой опыт свидетельствует об обратном.
Да, у работающих и по горло погруженных в американскую или европейскую (канадскую, австралийскую и далее по списку) среду появляется очень тонкий и ломкий слой своеобразной культурной смазки под названием вежливость. Но эта смазка (или лучше лак) трескается, крошится, стирается на изгибах с невиданной легкостью, и оттуда, из трещин и дыр в полный рост лезет совковое мурло, дай только повод.
Что касается тех, кто не вынужден погружаться в новое социальное пространство, а просто бултыхается в русском гетто, среди таких же, как и он, бывших совков, то тут даже попытки прикинуться другими не возникает. Может быть, в емелях на родину вместе с обычным хвастовством используются приемы культурной мимикрии: кому не охота поизображать из себя гражданина объединенной Европы или Америки. Но по сути дела такие незыблемые качества как максимализм, самоуверенность вместе с культурной провинциальностью — появляются легко, как дед Мороз и Снегурочка после звонка в службу по празднованию Нового года.
Каждый раз, когда я иду в русский магазин, я ощущаю знакомое мне психологическое напряжение: свидание с родиной — не хуй собачий. Ничего особенного, тебе не кричат с порога: ты куды приперся, фигов партизан? Нет, тебе даже ответят, если поздороваешься. Без улыбки чаще всего, вот еще глупости какие — улыбаться бывшему соотечественнику, предателю и перебежчику. Да и вообще это не наш стиль: фальшивое радушие и гимн жизни, мы хмуры по своей природе, и перемещение в пространстве это обстоятельство не отменяет.
Колбасу взвесят и даже порежут на ломтики (что машине простаивать), но если ты тихо подошел, а она говорит по сотовому или болтает с подругой, шаркай и кашляй, как чахоточный, иначе не обернутся.
Кстати, ни у продавщицы, ни у кассирши мы паспортов не спрашиваем: из России они, из Молдавии, Украины или Белоруссии — неизвестно, но поведение без тени улыбки (или с улыбкой, напоминающей признание пионерки фашистам) наиболее распространенное (об исключениях я само собой не говорю). Конечно, у молодой девушки на чужбине могут быть особые проблемы: кавалер из Жмеринки поматросил и бросил, зарплата, как всегда мала, а владелец магазина — сволочь и жадина. Причин для плохого настроения у молодого человека предостаточно, но то, что я психологически готовлюсь, переступая порог магазина русско-советских деликатесов, это я чувствую всегда.
Но, может, это просто социальный протест: мол, не оценили меня, засунули на социальное дно для умелой эксплуатации, поэтому и не хочется радоваться жизни? Увы, нет. Русского (а здесь все русские, кто на русской мове спикает) легко узнаешь в густой толпе в Таиланде, на дороге по признакам «опасного вождения», про культуру и политику я уже не говорю.
Любимая цифра российских социологических опросов легко подтверждается на том же Брайтон Бич, где на последних праймериз примерно столько же процентов проголосовали за Трампа. И плевать, что голосовавшие сидят с приезда на социальном пособии и бесплатной медицине, а Трамп именно на эти льготы и покушается. Вот тебе барабан — если вспомнить старый анекдот про казнь Василь Иваныча — говорит наш соотечественник. Так как прекрасно понимает, что у него американское государство ничто уже не отнимет, а вот лишить тех же благ понаехавших черножопых очень даже хочется.
Конечно, у тех, кто родился в чужом краю, окончил школу и колледж, да и по-русски если говорит, то только с бабушкой и дедушкой в семейной темноте, перспективы для избавления от комплекса совка куда шире. Но это и без всяких дополнительных доказательств ясно, положи в колыбель к лорду малыша с рабочих окраин, вырастит с большой вероятностью лорд (обратное столь же возможно).
Но если в сухую, так сказать, ждать перемен, то есть переместил кента из квартиры на Удельной в квартиру в Бруклине и ждешь, когда из серой уточки с комсомольским билетом под подкладкой вырастет белый лебедь с протестантской голливудской улыбкой в 64 зуба, то проще ждать, когда Путин превратится в Алешу Карамазова и отдаст ролдугинские миллионы в пенсионный фонд Удмуртской автономной области на развод мальков.
Хотелось бы верить, что подъем с переворотом и отказом от совка — дело лишь социальной техники и перемещений в пространстве. Увы, здесь не просто надо купить билет до станции Детство по-англосаксонски, тут надо, чтобы дух советский выветрился без остатка. А это процедура посложнее колоноскопии через рот: сколько не выдавливай по капле раба, все равно капли продолжают кап-кап-капать и отдают на ветру самогоном из табуретки. Не простая это работа, из советского болота тащить бегемота.