•     Новости
•     Проза
•     Статьи
•     Видео
•     Галерея
•     Кафедра
•     Био
•     Критика и интервью
•     Друзья и годы
•     Архив

автобио    карта сайта    контакты

Главная » Статьи 2018

Каждый раз, когда я сталкиваюсь с необходимостью искать новое место для публикаций, я, прежде всего, удивляюсь, как же они так долго меня терпели, несчастные. Ни разу меня не увольняли, ни в газете Welt am Sonntag после пронзительной и знойной жалобы обиженного Гергиева, ни в Коммерсанте, который после финансового кризиса 98-го заплатил мне какие-то крохи вместо гонорара за целую полосу. Ни на радио «Свобода», которое сквозь пальцы пыталось смотреть на то, что я продолжал делать свой «Книжный угол» не из медвежьего угла в Питере, а из Нью-Йорка. Ни тем более, когда место солидных буржуазных — с нотками помпезности — изданий с увеличивающейся скоростью стали занимать малогонорарные и сетевые боевые листки оппозиции. Везде я наталкивался на непреодолимые финансовые обстоятельства, но всегда с легким изумлением констатировал: и даже ты, Брут, терпел меня несусветно долго?
Почему терпел доморощенный Брут понятно: я ничего не знаю про такие эфемерные параметры как ум или чувство слова (если кому-то ложно кажется, что я здесь не чужой на празднике), все это слишком субъективно и долго объяснять. То есть доказывать, что ум и чувство слова — это совсем не то, что вы подумали, а манеры.
Но вот вполне себе непримиримого автора, этакого рыцаря в картонных доспехах, не связанного никакими конвенциями и обязательствами, найти, возможно, и не так легко. Меня, впрочем, за это ценили в различных экспертных советах богатых благотворительных обществ постперестроечного сумбура вместо музыки: я работал во многих из них, и никогда не ратовал за выделение гранта своему человечку, потому что нет у него ничего, кроме красного словца за пазухой. Некомандный игрок, в принципе. Хотя за выделение гранта тому, что стало впоследствии энциклопедией «Самиздата Ленинграда» голосовал по старой и напрасной дружбе: может, и зря. Каждый автор, скажу по секрету, сам — за ничтожным исключением — написал о себе статью, что очень легко определить по стилю, но я не знал, что авторы-составители пойдут по столь простому пути и кривой дорожке.
А вот то, что я — культурный, конфессиональный и психологический сирота, и поэтому с одинаковой и доступной мне отчетливостью пишу обо всех чужих родственниках, то эта драма в двух действиях. Пока мои герои — оппоненты условной редакции, вороги лютые ненаглядной свободы слова, которых только ссаными тряпками гнать из профессии и каленым железом из политики, то вся редакция лежит вповалку от хохота или сочувственно цокает языком. Самый цимес. Но как только в прицеле оказываются усталые глаза на доброй физиономии друга друзей народа, как на арену скоропостижно выходят финансовые трудности, несовместимые с жизнью, с неловкой улыбкой пукнувшего дворника на устах.
Но я все равно недоумеваю: столько терпеть в тряпочку, так долго готовиться к тому, чтобы сказать о невозможности впредь платить мне нешуточный гонорар, — подвиг стеснительности, и я в ответ не брошу в них камнем и не буду говорить, что я о них на мгновение подумал.
В любом случае: я опять на переправе — от одного берега отстал, к другому не пристал. Понятно, что дела российской оппозиции плохи как никогда: никогда так мало денег не выделялось на борьбу за лучшее будущее пошехонцев. А это значит, что денежные мешки, а именно они спонсируют всю оппозиционную прессу в России, в это будущее совсем не верят. Мертвое море.
Помню, ещё при Николае Кровавом сотрудничал я с одной газетой под названием «Русский телеграф», делали ее все те же три-четыре человека, что делали и всю остальную прессу, называемую качественной в России, но деньги давал денежный мешок, этакий китайский болванчик из стекла и металла, который имел политические виды на вариант будущего электорального цикла. Но как только будущее прояснилось, то есть стало понятно, что у денежного мешка нет никаких электоральных перспектив, и ему дальше идти мелкими шажками по траектории говна в проруби, как газета тут же умерла, как футбольная команда «Анжи». И улетела, точно девочка Элли со своим домиком, на свидание со Страшилой из АП.
Сегодня, как полагают спонсоры свободы из наших бывших, перспективы настолько ничтожные, что даже крохи вкладывать в оппозиционную прессу – деньги на ветер.
Это я к тому, что даже не знаю, найду ли себе издателя, или нет. Конечно, можно было бы и просто писать посты в фб, как делает полное лукошко достойных людей, но мне, увы, необходима эта игра, нужен этот самообман, что я пишу не для славы и лайков, а дабы набить свою бездонную мошну. То есть пишу-то я в тщетных поисках психологической устойчивости в бурном море вблизи Бермуд. Однако по разным причинам мне нужна эта дополнительная мотивация в виде гонорара. И что я буду делать, если новое прекрасное, как мечты Чехова, СМИ так и не взойдёт на моем недалеком горизонте полярной звездой в чёрной бархатной ночи с плеском пахнущих йодом волн за мысом Меганом, я и не знаю. Но ищу, ищу покуда.