Ты, гнида, зачем быт и опрятность славян понижаешь? А, гнида, судья купленная? Думаешь, они такие высокие, что можно распилить и откат взять? Думаешь, с рук тебе сойдёт это дезабилье? У тебе как женщина наша славянская и славная показана: ни помыться как следует негде, ни подмыться тебе на поле брани, кроме ебли, никаких чудес — с одним мужем, с другим Вовой?
А где арык с хрустальной, понимаешь, ледяной водой? Это ты так родину с красными фонарями представляешь? За Крым мстишь и мстя твоя сильна? Тебя, падаль, русскому языку поучить? У тебя славяне, как новые русские по фени ботают: чё, ничё, через плечо. А где сераль с красавицами чернобровыми и фонтанами слез? Где рыжая спесь англичанок? Где розы, масло, сливки, волны? Мы что, кому-то помешали и разбудили сонных слуг?
Вот ты меня спроси: Рамзан, ты как представляешь себе наше древнее прошлое? Прошлое, честно тебе скажу, — прекрасно, настоящее — оно, блин, Вова великолепный, а будущее лучше самых чистых радзивиловских грамот. Или ты не мог летописи почитать, прежде чем пасквиль писать? Тебе Барак заплатил, Иуда? Вот у меня братан был: Яшка Брюс, вот он, специалист, умел писать, у него славяне были зело гордой нацией, как Яндарбиев и Даудов. Мериме ты мое, макраме, песни западных славян, знаешь. Мы и не такое умеем. За 60 золотых талеров мы можем славян сделать предками евреев, евреев поселить под Лугой, а предков их заставить в виде дельфинов выползать из воды на поиск православной веры. На запах, значит. И окажется православие — это свет фаворский в синагоге в Капотне, на который слепые, как котята, евреи шли, шли, перешли посуху Мертвое море и сорок лет пустыни.
Потому что египетский плен — это деревня под Воронежем. Их там пить горькую всей мишпухой заставляли, вот они и пустились в бега, пока дело до «Боярышника» не дошло. А Вавилон — это Вовы лось он, понимаешь? Лосьон. Был, у Вовы лось, евреи его встретили однажды, и так перепугались, что написали в своей повести временных лет, что чудище обло, огромно и лаяй взяло их в плен под Вавилоном, а то был просто вовкин лось, он им иногда гаишников пугает. Остановит гаишник его москвич с прицепом: а из него лось с рогами выходит с арией князи Игоря из Половецких плясок. Так что ты лучше свою стряпню взад забирай, если хочешь перед сохранить хотя бы частями. Историю, как предков гробы и родное пепелище надо ценить, иначе все зубы пересчитаю, и ты такое возопишь: никто тебя не поймёт. Нет такого языка, чтобы славян обкорнать под варягов. Одна ложка к обеду.