Поделом
Когда Трамп первый раз позвал Бродского в Белый дом почитать стихи Мелании, Бродский отказался, сославшись на нездоровье. А сам подумал, что для его репутации будет затруднительно объяснять, зачем он якшается с другом кремлевского горца, в то время как BLM гудит под окном, а NYT из номера в номер печатает отрывки из книжки племянницы книгочея с красноречивой историей болезни.
Но затем Трамп позвонил ему сам, рассыпался в комплиментах, сказал, что «Горбунова и Горчакова» ему в детстве читала няня Арина Романовна перед сном (вы не знали, что моя няня была русской? О, вы ещё многого обо мне не знаете), а пушкинское стихотворение «Не дай мне бог сойти с ума» он использовал в качестве контрапункта в своей магистерской диссертации «Русское сумасшествие как вид протестантской аскезы», и Бродский растаял.
Все было мило, Мелания строила глазки и терлась под столом коленом о колено, так что треск стоял оглушительный. Глуховатый Трамп был бравурен, как водопад, но почтителен, словно ученик, знающий об учителе то, чего он ещё сам не знает. А хотите, говорил он, например, я устрою вам Нобелевку на счет три? Просто позвоню сейчас Генриху Беллю-Мариотту и попрошу об одолжении: он мой старинный должник, я распорядился скрыть кое-какие бумаги о его шалостях в СС? Не стоит, думаю, как-нибудь в другой раз, вяло возражал поэт, хотя дышал тяжело.
Но разошлись они в толковании строк из перевода Лозинского (оба предпочитали его Пастернаку), а именно слов Гамлета Офелии, там, где он уверяет ее в верности, пока «этот механизм ему принадлежит». Трамп не сомневался, что речь идет о поэтическом мастерстве: мол, я буду сыпать комплиментами, пока мои художественные возможности будут мне позволять это. В то время как циник Бродский настаивал, что речь идёт об эректильной функции: мол, комплименты, как и стихи, из одного корня — и они будут течь как из рога изобилия, пока механизм эрекции будет ему подвластен. Все вы русские так любите изъясняться эссенциями и сыпать парадоксами, кипятился Трамп. Причём здесь эректильные способности, если речь только о том, чтобы выразить словами интерес к прекрасной даме? — Но он же уже отметил чуть выше, что не профессионал, что говорить красиво не умеет, возражал поэт, и, значит, какой ещё механизм поэтической метафоры может ему принадлежать, если он им изначально не владеет? Чего нет, того не потеряешь. Как голова и волосы.
Короче, поругались вдрызг. Мелания сначала пыталась их разнимать и успокаивать, но потом в ужасе закрыла лицо руками, чтобы не видеть, как Трамп, багровея своим апоплексическим лицом, кричал, что русские такие болваны, и он прекрасно понимает, в кого метил Пушкин, угрожая ему вслед за неверной племянницей, что его рано или поздно запрут, посадят на цепь и будут дразнить, просовывая ветки оливы сквозь прутья решетки. Не дождётесь!
Плакала моя Нобелевская премия, скорбно думал Бродский, идя по дорожке от Белого Дома к уберу с водителем-казахом из Техаса. Говорил мне умница Уфлянд: не в свои сани не садись, не дружи с сильными мира сего: выебут и твоим же белым школьным фартуком хуй вытрут. Поделом.