Русская духовка
Агрессия России и война в Украине факультативно предстаёт в виде перископа, позволяющего точнее увидеть то, что еще вчера казалось непонятным, размытым, слишком далеким.
Скажем, в российском постперестроечном обществе принято во всем искать корыстные мотивы. И действительно о многих приближенных к путинскому трону известно или открывается в последнее время, что они накопили богатства, никак не соизмеримые с их зарплатой и предполагаемыми доходами. То есть богатства в виде комнат, набитых наличностью, виллы, баснословно дорогие дома, яхты, другие атрибуты роскошного образа жизни находят не только у политического истеблишмента, но и у культурной обслуги путинской эпохи – пропагандистов типа Соловьева, Скобеевой и Киселёва; из последних — дирижера Гергиева, отмывавшего облик Путина своими округлыми дирижерскими пассами и так далее. Причем то, что пока не найдена компрометирующая и не соответствующая доходам недвижимость у т.н. системных либераловвроде Чубайса и Грефа, то это просто потому, что здесь все глубже и с умом спрятано. И каждое подобное открытие только подтверждает подозрение общества, что на авторитарный режим работают за огромные бабки: совесть стоит дорого.
И в виде доказательства от противного возникает ощущение, что ценно как раз то, за что не платят, что не приносит дохода из-за принципиальности и максимализма, что не может быть конвертировано в звонкую монету, а существует в качестве бескорыстного, как в таких случаях говорят, движения души.
И тут самое время вспомнить о таком любимом аргументе в спорах о русской идентичности, как духовности. И увидеть ее в свете указанной темы как явление, способное к рассмотрению в полюсах продажности-бескорыстности. Когда вроде как очевидно, что это близко к тому, что многие любят упаковывать в скорлупу убеждений. Мол, я поддерживаю то или это, вызывающее отрицательные оценки в либеральном сообществе, но делаю это по велению души и в соответствии с моими убеждениями. И казалось бы, проверка таких убеждений при просвечивании их лазером, сканирующим все от полюса продажности до полюса бескорыстия, обеспечивает понимание того, с чем мы имеем дело.
Но давайте посмотрим в этом ракурсе на войну России против Украины, на вторжение и способы ведения войны, которая уже зафиксировала запредельный уровень жестокости и мародерства, на последствия этой войны для России и введения опять же ранее непредставимых карающих санкций, которые в проекте должны разрушить экономику путинской России и привести к свержению режима. Но мы не о вероятных последствиях санкций, а о том, в какой степени эта война (вместе с варварским способом ведения войны) является конвертируемым действием? То есть может ли путинское вторжение в Украину быть рассмотрено в полюсах экономической выгоды или экономического расчета?
И даже без дополнительных инструментов экономического анализа становится понятно, что эта война изначально не была нацелена на конвертацию в экономический успех. Даже если бы блицкриг удался, и Путина удалось бы захватить всю Украину и поставить в Киеве пророссийских коллаборационистов вроде Медведчука или Януковича, война принесла бы России только экономический ущерб. Как приносят ущерб результаты всех войн Путина – унижение Грузии и откусывание от нее Абхазии и Южной Осетии, как раньше от Молдовы Приднестровья, как война по усмирению Чечни или экспансия Путина в Сирии с его помощью одиозному Асаду. Это все изначально убыточные экспедиции, даже не предполагающие экономического выигрыша в самой далекой и радужной перспективе. Кроме навешивания на шею бюджета еще одной гири из депрессивного и бюджетно убыточного региона, никаких других выигрышей в экономическом плане эти завоевания не принесли. И если рассматривать их по шкале корысть-бескорыстие, то все путинские войны совершенно не конвертируются в какую-либо прибыль или доход, это чистый расход, причём немалый. И следовательно, они занимают при рассмотрении по указанной шкале почти крайнюю позицию, не имеющую шансов на какую либо конвертацию.
И тут мы неожиданно понимаем, что эти действия, эти войны, вторжения, присоединение чужих земель и территорий ближе всего именно к тому, что по шкале бескорыстие-корыстолюбие, определяется как русская духовность. Ведь если брать те проявления русской духовности, которые отмыты от корыстного служения путинскому режиму, обогащающему своих преданных слуг, то путинские войны вместе с чудовищными военными преступлениями, убийствами, пытками пленных и просто любых встречных местных жителей, изнасилованием женщин, девочек и детей, — это и есть русская духовность.
Ведь эти действия совершенно экономически бескорыстны, они психологически наполнены возможностью удовлетворять разнообразные садистские наклонности, имеющие, как мы видим, массовое распространение. Но конвертировать их в прибыль можно только, если вместе с русскими солдатами выковыривать из разграбленных домов стиральные машины, соковыжималки, зарядки для телефонов и допотопную офисную технику, а потом отправлять почтой из Беларуси домой. Но это как раз пример конвертации войны в прибыль, смехотворную по выигрышу, но при этом выступающую как контраст по отношению к глобальным событиям войны, которые, причиняя чудовищный ущерб Украине, подвергшейся варварскому нападению, причиняют еще больший ущерб самой путинской России. И, следовательно, являются проявлением именно русской духовности, которая точно так же бескорыстна и не сребролюбива, по крайней мере, в ее теоретическом изводе.
Конечно, можно попытаться вычесть из того, что мы понимаем под русской духовностью, или духовкой, как ее презрительно именовали в нонконформистской среде советской поры (а Женя Харитонов даже так назвал свой рассказ об инициации молодого гея – «Духовка»), вычесть из этого объема все, что пропитано кровью и жестокостью, немотивированной бесчеловечностью и бескорыстной злобой. Но тогда исчезает столь важный для либерального сообщества инструмент различения вещей по уровню корыстолюбия и традиционного восхищения всем, что не может быть быстро конвертировано в прибыль, как те же интеллектуальные усилия, общественные позиции, творческие установки или то, что мы назвали убеждениями.
Но если степень конвертации в доход от действий, мыслей и убеждений продолжает генерировать отрицательную культурную коннотацию, то нам ничего не остается как признать, что высшими проявлениями русской духовности предстают бессмысленные путинские войны, которые он, обведенный контуром понимания и сочувствия молчаливого или говорливого большинства, ведет исключительно ради понта (понт еще один синоним и градус русской духовности). И эти войны не только не рассчитаны на прибыль, а обречены на ущерб (в случае войны в Украине – ущерб, вряд ли совместимый с жизнью). Да, это, конечно, особые варианты русской духовности, остаются примеры бескорыстия, которые не пронизаны жестокостью и безжалостностью, но и все то, что явлено путинской Россией в Украине – это тоже вариант русской духовности. Неслучайно все войны, в том числе в Украине, поддержаны патриархом Кириллом и вообще РПЦ. Душной такой, спрессованной в блин, без окон и дверей. Один спертый воздух безнадежности. Духовка, одним словом.