Русская гибридная Олимпиада
Мы все двойственны и персонажны, в нас множество «я», которые часто прячутся за кулисами, а выходят солировать по знаку дирижера, который тоже мы. И поэтому в состоянии одновременно презирать и наслаждаться, ненавидеть и получать удовольствие в каких-то пропорциях, зависящих от натуры больше, чем от культурных предпочтений.
То, что происходит с Россией на этих японских олимпийских играх – очень русская история. Россия, завравшаяся до уровня долгоиграющего национального позора, вполне комфортно чувствует себя в положении недопуска до Олимпиады. Россию не допустили, но российские спортсмены, поменяв только вывеску и музыку для торжества, все так же гордятся своими антропологическими свершениями, своими дальше-выше-быстрее, демонстрируя, что русское тело способно адаптироваться к любым обстоятельствам.
Трэвис Тайгарт, глава американского антидопингового агентства, может хоть вывернуться наизнанку, называя победы России на Олимпиаде «фильмами ужаса», так как для протестантского ума издевательство над наказанием, которое как бы должно способствовать перерождению преступника, хуже ада. Потому что ад — как раз наказание, а новая молодая нация Рок (ROC) c припевом we are rock you (мы окоротим вас и закопаем) торжествует над здравым смыслом.
На первый взгляд, это очередная гибридная русская победа. России нет на Олимпиаде, как ее нет на Донбассе, где одни отпускники, не было вроде как в Крыму, где одни зеленые человечки, одевшиеся в Военторге или на блошином рынке. Россия как багдадский вор, которого нельзя поймать, она не травила Навального, это, наверное, западные спецслужбы выбрали его в качестве сакральной жертвы. Не Россия потравила Скрипалей, целый оркестр разнокалиберных деятелей от Щекочихина и Литвиненко до Владимира Кара-Мурзы и Дмитрия Быкова, их травит кто-то другой, какая-то другая (и дурная, в том смысле, что не в своем уме) Россия из зазеркалья.
А Россия настоящая, истинная, православная – никогда не врет, всех только любит и принимает в мягкие объятия, она не начинает войны, а лишь сурово и справедливо отвечает агрессорам. Она — белый лебедь, а черный, да к тому же в лягушачьей шкуре, это тот, другой, помогающий, как громоотвод, брать на себя все упреки. А потом в одно мгновение превращаться в белую лебедушку, ладушку, чистую и непорочную невесту с заштопанной плевой.
Вот в этом соединении, этой галерее из неба и резной кости, которая соединяет белое и черное, завравшееся и подлое с каким-то детским умилением по поводу своих достоинств, есть та самая русская идея: быть Протеем, который меняет форму в зависимости от угрозы, но все равно остается собой, во все времена.
И русские спортивные комментаторы, которым настрого наказали не упоминать о допинговых скандалах, просто и честно, как на духу, на голубом глазу, рассказывают о подвигах русских спортсменов, которым ловко в любом виде и пассаже, неважно как называть, главное — не менять сущности. И русские телезрители, которые смотрят и восхищаются, и негодуют, когда же они от нас отстанут, и от этого только больше любят, так как русские всегда без вины виноватые. Им вторят оппозиционные как бы СМИ, которые тоже не могут не гордиться. И пусть все шито белыми нитками, эти нитки видят другие, а мы только белого лебедя, плывущего по лону исторических вод.
Конечно, есть и чёрный лебедь, в том числе в любом телезрителе или спортивном комментаторе, он как бы знает, что русская власть врет без зазрения совести, потому что эта совесть как складной гибкий экран смартфона, хочешь – свернется клубком, хочешь восстанет в полный рост. То есть русский и знает, и не знает все одновременно. Поэтому очередная ложь ничего не меняет, она просто — правила игры, военная хитрость, допустимая в ситуации враждебного окружения, смысл которого: мы – единственные православные в кольце иноверцев.
Поэтому и история ничему не учит и не препятствует дословному повторению: русский умеет переключать стрелку внутри своей натуры и уходить от боли, сублимируя ее в жалость и гордость. Поэтому рейтинг Путина падает, а рейтинг Сталина растет, потому что Путин пытается быть Сталиным, то есть тем, кто позволил гордиться, несмотря на разруху и нищету, на кровавое колесо и сладкий ужас во членах, а Путин, которому рост нефтяных цен как попутный ветер, только разбазарил надежды, и они изнемогли, как радуга в небе. Но есть Путин для других и Путин для себя. Путин, как вор, лжец и отравитель, и Путин, как отец родной, то есть на месте этого отца и, значит, почти что отец.
Так разочарование легко рифмуется с гордостью, потому что любой упрек проходит мимо, как игла сквозь складки широкой одежды, не касаясь тела. А тело, русское тело – оно всегда на коне, на брусьях, перекладине, с диском или молотом в руках, бьет по мечу, по лицу, по репутации. И ложь ему не помеха, так как ложь ему как с гуся вода, стекает под звуки Чайковского каплями слез по стеклу, за которым это же русское тело отряхивается, прихорашивается, летят последние брызги. И все, можно начинать сначала свое мочало. Не достали и не достанут, потому что нас нет там, где мы есть, а мы всегда у вас под сердцем, как ребёночек новой жизни, зачатый во грехе, который вас еще похоронит.