Русский Талибан

 

Конечно, Талибан и режим Путина или Орбана (отчасти Лукашенко) – явления, казалось бы, разного порядка, в них разная, так сказать, температура, они находятся на разной широте, но при этом во многом схожие и родственные.

В их основе – фундаментализм, опора на правую идеологию с ореолом сакральности вокруг религиозных и/или националистических идей. И воинствующая контрреволюционность, неприятие обобщенно, схематично понимаемых либеральных ценностей и вообще иерархичность, отрицающая мирское понимание закона как такового. Такие, скажем, элементы либерального конструкта как права личности и равенство перед законом отступают перед новой реальностью, мифологичностью и мистическим наполнением истории, как, впрочем, и ее проявлениями в настоящем.

Триумфальное возвращение Талибана в Афганистане – это еще одна волна наступающего фундаментализма, который уже во власти в Иране, Москве, Северной Корее, его элементы отчетливы в режимах Венгрии и Польши; он был с трудом остановлен в Америке, где лидером американского фундаментализма был Трамп, но он все так же силен в так называемом «красном поясе», южных штатах; он наступает во Франции (с Мари Ле Пен), в Германии с «Альтернативой для Германии». И он действительно является альтернативой тому вроде как привычному либерально-демократическому укладу, который, на первый взгляд, вполне механистически, как некоторая данность, воспринимается на уровне быта и привычек. Хотя для темпорального оттеснения от власти в Европе ему понадобились две мировые войны, во многом являвшиеся войнами между разными видами фундаментализма, который изначально нацелен на единоличное доминирование и не выносит фигуру оппонента.

Поражение в мировых войнах было использовано для ослабления фундаментализма в виде целого ряда распавшихся европейских империй, но, конечно, привлекательность и обаятельность фундаментализма не исчезла. И как только появлялась возможность, фундаментализм перегруппировал свои силы и восстанавливал себя в правах. Конечно, для более широкого охвата сторонников фундаментализм может использовать одежды национал-освободительного движения, противоборства имперским же тенденциям или глобализму и другим проявлениям либерального движения.

Само формирование путинского режима в России – это последовательное проявление фундаментализма, который сначала заявлял о себе вроде как в маргинальных, но поддерживаемых КГБ националистических движениях типа общества «Память». Но при первых же трудностях демократического правления, во многом противоречивого и церемониального, фундаментализм, как жидкость под давлением занимал все появлявшиеся пустоты. Именно фундаментализм в его разных, в том числе, казалось бы, светских проявлениях, наполнял энергией, на первый взгляд, национал-освободительные движения в бывших республиках СССР: Армении и Азербайджане, Грузии, Молдавии и Средней Азии: фундаментализм был переодет в сепаратизм или национализм, но при этом оставался фундаментализмом.

В России он также наступал неуклонно, но до поры, до времени переодетый в наряд «суверенной демократии», то есть демократии с поправкой на русский фундаментализм. Он до сих пор по разным причинам не может оборвать пуповину с породившей его либеральной утопией перестройки, но это не более чем проявление температуры. Как есть хам – южный и северный, дурак дневной и ночной, так фундаментализм южный и северный отличаются темпераментом, откровенностью, внешними проявлениями. И на юге в жаре он быстрее сбрасывает одежды камуфляжа, обнажает свою религиозную сущность, в то время как на севере ему приходится рядиться в чужие одежды, делать вид, что он – не фундаментализм, а русская и национальная форма чего, что пытается найти себя по внешнему, концептуальному сходству. Третий Рим, русская цивилизация, но ближе всего именно православный Талибан. Где не столько попытка уличить, упрекнуть в отказе от мирских и демократических норм, сколько найти наиболее точную рифму и определение по сходству.

Как все мировые войны в России начинались именно с мобилизации фундаменталистских настроений, взрыва патриотизма (этого легального представителя фундаментализма), упоения национальной и конфессиональной идентичностью, так при внимательном рассмотрении все трудности построения именно что либерального (горизонтального) порядка в православных странах упирается, прежде всего, в близость залегания вертикальных фундаменталистских слоев, в неугасающей привлекательности фундаментализма под видом тех или иных религиозных иллюзий. Формально, дабы обнажить уже давно построенное тело русского фундаментализма, Путину нужно лишь одно короткое движение, жест. Он не случайно конструировал свой образ, приплюсовывая на протяжении срока его доминирования именно что фундаменталистские черты своему имиджу: это летание со стерхами, как птица и жрец, поднимаемый над законами тяготения силой, как природному явлению, как тому, что рвется из груди, как крик; эта новая модификации мудрого «отца народов» и нестареющего, неподвластного времени вождя или «царя из Кремля». Как у закрытого простыней памятника, давно готового для демонстрации заждавшейся публике, нужен лишь щелчок, дабы обнажить скрытое под бесформенным балдахином спрятанное тело, к этому все готово, и это может произойти в любой момент.

Но может и не произойти, так как русскому фундаментализму, лукавому, византийскому, золотоордынскому, не гнушающемуся лжи, вообще использующему ложь, как мистический клей, уютно в чужом теле кукушонка. Он давно вытолкнул всех оппонентов из гнезда, он только укрепляет и проявляет, качает фундаменталистские мускулы своего кремлевского Пигмалиона, ему не мешает светский покрой пиджака. Он как бы шпион от фундаментализма, его инкорпорировали в тело слабой русской демократии как посланца КГБ, но КГБ и было структурой наиболее отчетливо хранившей именно фундаменталистские устои. КГБ – было корпораций жрецов, ревниво следивших за чистотой риз и устоев. И воцарение ставленника КГБ – это воцарение всех тех фундаменталистских иллюзий, которые не давали покоя русскому сознанию, комплементарно, по-детски относившегося к фундаменталистской утопии — и в одном шаге от полного ее воплощения.

Вхождение талибов в Кабул, это просто знак, коммунистический привет от мирового фундаментализма, который наступает как климатическое потепление: у них уже жарко, но эта температурное сходство бьется жилкой на шее, испариной на лбу, потом в подмышках. И, возможно, именно сейчас принимается решение скинуть все одежды и предстать в подлинном виде. Виде русского фундаментализма, который может погубить себя только сам.