Слава богу, бога нет, слава богу — есть опять (к спорам о православии)

Любое я — неточно, потому как два властных желания: похвастаться и пожаловаться, причем одновременно, не оставляют нас и при этом трудно достижимы. Редкий слушатель проявит терпение и позволит долго самоутверждаться за чужой счет. В любом случае, я — рационалист, который из вежливости не оспаривает иррациональное: чужую веру, мистический, магический, спиритуальный опыт, никогда не посоветую (аля Невзоров) обладателю выше перечисленного: сгоняй, дядя, при случае к районному Айболиту, твоя вера — род самовнушения, невроз по Фрейду, перестань, пока в дурку не лег, видеть галлюцинации наяву (поднимающие, кстати говоря, сновидца в собственных глазах). Но для меня религия, любая, — часть массовой культуры, или еще шире — группа по интересам, способствующая повышению самооценки с рамках символических групповых ценностей и решению психологических проблем. Но осуждать тех, кто боится смерти, и дабы спрятаться от нее, читает детектив или псалтырь, — бесчеловечно, что ли. В этом плане национализм (при отсутствии в реальности такого явления, как чистота крови — в ее мозаике перемешаны все, только в разных пропорциях: сексуальность во все времена была самым демократичным инстинктом), — такой же вид религиозного мистицизма, как шаманизм. Даже без упоминания Бен. Андерсона. Я никогда не спорил с теми, кто видит спиритуальные картинки так же отчетливо, как 3D-формат в волшебных очках Samsung, кому господь — в виде особой привилегии — сообщает на ухо, как жить-поживать и добра на небесах наживать. Я это говорю не в осмеяние или осуждение, а лишь для понимания: кто-то видит и слышит голоса волшебного диалога наяву и даже вскакивает ночью, дабы замолвить словечко; кому-то это надо, так как без этого страшно. Кто-то довольствуется убогим, усеченным, лишенным теплоты и благодати миром, главное качество которого — познаваемость, формулируемость. Мир-то, может, и говно порядочное. Но я формулирую, раз взялся; с разным успехом, конечно.