Выбрать страницу

Собянинские миллионы

Сообщая читателям, что он «список кораблей прочел до середины», поэт говорит об однообразии списка, его не имеет смысл читать дальше, новой информации уже не появится. Алексей Венедиктов, оказавшийся в списке получателей сотен миллионов от мэра Собянина, утверждает, что его случай особый, он, в отличие от Маргариты Симоньян, Тиграна Кеосаяна, Ксении Собчак, Константина Богомолова, телеканала RTVI, все более становящегося пропутинским, а также политтехнологов кандидатов в депутаты от «Единой России», зарабатывал не на пропаганде достижений и славословий в адрес мэра Москвы, а на просвещении и образовании. Получив намного больше других, он выпускал на эти деньги в рамках того, что он именовал «отличной образовательной историей», рассказы об истории каждого московского района в отдельном иллюстрированном издании, которое необходимо каждому школьнику, каждой московской семье.
У нас, кажется, есть с чем сравнивать столь популистский проект, обращённый к максимально широкой аудитории, это — дореволюционное издание журнала «Нива», ставшее рекордсменом по охвату читательской аудитории, в том числе потому, что стоило крайне дешево, а в приложении к журналу выходили полные собрания сочинений русской классики.
Журнал «Нива» тоже был иллюстрированным, сочетал злободневность с просвещением, много показывал и рассказывал, но разница с проектом Венедиктова бросается в глаза: для максимального охвата и удешевления издания журнал «Нива» выходил на очень дешевой бумаге, представляя собой сочетание энциклопедичности с увлекательностью. В то время как издания Венедиктова представляются рекламными, имиджевыми буклетами, где короткие рассказы соединяется с дорогими в исполнении иллюстрациями на глянцевой бумаге. И, скорее, способны стать рекламным изданием для районного начальства, чем компендиумом знаний для широкой аудитории школьников и их родителей.
Это предназначение раскрывает и способ распространения – не продажа, как у «Нивы», за доступную для большинства и не очень большую цену, а подарок, который скрывает на самом деле то, что, оказавшись на прилавке, «Мой район» Венедиктова вряд ли вызвал бы интерес, да и стоил бы слишком дорого.
Объясняя, каким образом ему удалось получить на более чем спорный и странный проект 680 миллионов рублей (или 10 миллионов долларов), Венедиктов и его адвокаты, бросившиеся защищать предприимчивого издателя, делали акцент на уникальности проекта и удачливости Венедиктова как бизнесмена от издательского профиля. Но в чем, собственно говоря, уникальность? Может быть Венедиктов в качестве авторов своего издания позвал наиболее известных писателей, историков и краеведов, способных своими именами и знаниями привлечь внимание широкого читателя и таким образом оправдать дорогостоящее издание? Нет, авторами, в основном, стали сотрудники и авторы радиостанции «Эхо Москвы», потому что занимались по большей части копипастом, и, за ничтожным исключением, никакой уникальной или авторской информации читателям не предоставили.
Поэтому утверждение Венедиктова и его защитников, в основном, работавших или сотрудничавших с «Эхо Москвы», что он выиграл тендер, то есть победил конкурентов в честном соревновании, а не получил огромные деньги за продвижение интересов мэра (в том числе на ниве электронного голосования, позволившего власти обвести вокруг пальца оппозиционных кандидатов, добиться большинства в Думе и продлить срок пребывания Путина у власти), выглядит убедительно далеко не для всех. И то, что Венедиктов в рамках своих расчетов показал, что в результате сам ничего не заработал, ибо пустил – после объявления его иноагентом — личный гонорар в размере 23 миллионов (или примерно 350 тысяч долларов) на выпуск оставшихся изданий после закрытия «Эха Москвы», принципиально ничего не меняют.
Скажем, уголовное дело против руководителя Гоголь-центра Кирилла Серебренникова было основано на претензиях в использовании суммы ровно в 10 раз меньшей – 68 миллионов, за которые режиссер поставил и предоставил публике десятки популярных спектаклей, которые посмотрели многие тысячи зрителей. И в принципе уголовное преследование обвиняло Серебренникова за то, что спокойно делал Венедиктов – обналичивал полученные из мэрского бюджета суммы и распределял их по своему усмотрению.
Объясняет ли это тот эмоциональный фон, который сопровождал сообщение сотрудников ФБК Марии Певчих и Георгия Албурова, что перечисленные в их расследовании журналисты, политтехнологи и провластные кандидаты, подкупленные за различные услуги, занимались «воровством на благоустройстве»? Конфликт между фондом Навального и бывшим главредом «Эха Москвы» носит давний и принципиальный характер. Деятельность Венедиктова на протяжении десятилетий сопровождалась довольно-таки полярными оценками. И если одни утверждали, что Венедиктов, в том числе помогая городской и федеральной власти, спасал от закрытия уникальную радиостанцию, просуществовавшую только при Путине более 20 лет. То не менее многочисленные критики упрекали главреда «Эха» за конформизм и соглашательство, за то, что под его руководством радиостанция потеряла отчетливость своей либеральной позиции, что, как уверяли критики, по соглашению с властью Венедиктов почти в равной степени приглашал на свои эфиры критиков режима и его апологетов, размывая столь важную в условиях крепнувшей авторитарной и лживой власти политическую позицию. Что в том числе и на совести Венедиктова та политическая аморфность общества, которое приняло на ура все ужесточающийся курс путинской власти, завершившийся репрессиями и войной против Украины.
Мол, существует не правда и ложь, а множественность правд и позиций, в которой конформизм или провластное хоровое пение ничем не хуже политической определенности с критикой власти.
Но эта полярная разноголосица относится к разряду эмоциональных суждений: нет возможности корректно доказать, что та половинчатость позиции, отстаиваемой Венедиктовым как главредом радиостанции, явилась одной из причин дезориентации общества, а не наоборот, как утверждают адвокаты Венедиктова, сохраняла последний оплот либерализма в авторитарном путинском море максимально долго.
Кто в результате окажется прав, те, кто хвалят Венедиктова за ловкость и умение маневрированием сберечь хоть что-то, или те, кто еще раньше включал Венедиктова в список главных коррупционеров и сторонников путинского режима? Теория малых дел или принципиальность? Пока теория малых дел побеждала на предыдущих поворотах русской истории. И считать, что произошел какой-то перелом, и в России восторжествует принципиальность, кажется, нет никаких оснований.

 

 

 

 

 

Персональный сайт писателя Михаила Берга  |  Dr. Berg

© 2005-2023 Михаил Берг. Все права защищены   |   web-дизайн Sastasoft 2005 - разработка, поддержка и продвижение сайтов.