Только взгляд сбоку

У любого явления есть основные и второстепенные стороны и свойства. Понятно, что мы предпочитаем говорить и анализировать главные, центральные, а не боковые, поверхностные. Но всегда ли это так, нет ли возможности увидеть тенденцию именно в почти постороннем, как бы неважном, типа, декора?

Вот, Михаил Фишман, многолетний автор аналитической программы на Дожде, начиная передачу, рассказывает кратко о ее содержании, сообщает для истории сегодняшнее календарное число, потом какой по счету день войны, и перед отбивкой, после которого сама передача, собственно, и начинается, всегда говорит одно слово, как пароль: «Поехали». Замечу, кстати, если вы помните, чем отличались изданные на западе и советские книги: советские начинались с содержания, западные завершались им.

Или, казалось бы, совершенно другая обойма: Алексей Пивоваров, тоже еженедельная, воскресная обзорная передача Редакции News, которую ведущий начинает не с содержания, а с общей идеи, слогана, в котором изысканно хвалит потребителя своих программ, благодарит с достойным поклоном головы за спонсорство и разные виды помощи, но перед отбивкой, точно также говорит «поехали», и даже машет в кадре рукой. Как кольцевая рифма.

Это о тех, кого я сам смотрю. Но примеров этого «поехали» так много, что стоит коллекционировать тех, кто обходится без салюта Гагарину; авторы микроскопических или специфических ютуб-каналов тоже энергично машут в кадре рукой и говорят примерно с одной и той же интонацией «поехали», другие — попроще — заменяют «поехали» на «погнали», что на самом деле по смыслу почти тоже самое, но стилистически — другой ряд. Хотя и выражение «погнали наши городских» тоже приходит на ум.

Конечно, объяснить этот вирус, проникший в начало сотен и тысяч передач, казалось бы, легко: это поехалиили погнали — это такая присадка просторечия, попытка добавить в своей серьезный и аналитический строй ноту обыденности, понятную и любезную многим.

И, казалось бы, что здесь плохого, если политические умствования изначально разряжаются кивком в сторону какой-то очень простой и понятной общности, которая вполне обиходна и несомненно шире и аналитических изысканий о насущной политике, и рассказа о тех или иных компьютерных или интернет-прибамбасах. Однако этот глагол, как бы запускающий двигатель всего последующего, оказывается одним и тем же у тысяч, если не десятков тысяч авторов передач на ютубе.

При этом «поехали» — это вполне понятная и известная цитата, появившаяся тоже в начале передачи или даже цикла передач про космические путешествия человека, причём не любого и всякого, а советского человека и первого советского космонавта. А точнее, советского человека, ставшего первым космонавтом, полетевшим в космос. И если вспомнить всю эту торжественную мишуру, предшествующую любым событиям, которым советская пропаганда хотела придать статус эпохальных, то это словечко Гагарина выполняло ту же функцию частичной разрядки напряжения и пафоса, вкрапления просторечия в громоздкий советский апофеоз. Но это не единственная традиция, которую открывает словечко «поехали» и его многочисленные модификации.

Мы не всегда отдаем себе отчёт, что все многообразие политически оппозиционного ютуба или ютуба не политического, а развлекательного или информационного, и просветительского или квазинаучного, является в той или иной мере продолжением советского телевидения.

Казалось бы, какое НТВ, возникшее в самом начале перестройки — советское, оно, напротив, было как бы антисоветским, но оно втиснулось, заставило подвинуться именно советское телевидение, и стало вещать на тех же советских частотах, советских каналах. И всем памятные последующие метаморфозы (а вы ловите рифму розы и морозы) вернули тоже НТВ на истинный и вполне себе советский путь. Который был бы невозможен, не находись что-то важное и советское изначально во всех почти перестроечных затеях, не взирая на их первоначальные интенции, вполне оппозиционные тому, чему почти все тогда оппонировали — шестой статье конституции, в виде ее отмены и различным комбинациям из существительного свобода и множество прилагательных, добавляемых по вкусу. Просто добавь воды.

Но советское, даже если оно до поры до времени было скрыто, все равно существовало и пульсировало или тикало где-то там внутри, как часовой механизм бомбы.

В принципе больше ничего и не нужно. Перестройка и была очень советским феноменом, массовым, спущенным сверху, почти полностью фиктивным, но с возможностью личного и просторечного участия пусть не многих, но некоторых. Нас совершенно не удивляет, что практически все прорабы перестройки или ее бенефициары, сделавшие свои состояния и положение не просто из воздуха, а с акробатической скоростью и ловкостью, имели почти всегда советский бэкграунд идеологической работы на тех или иных советских, комсомольских, кагэбэшных или профсоюзных на худой счёт ипостасях.

И даже те, кто делал вид или действительно вплетал в свою пышную русую или рыжую, а может, даже воронова крыла косу оппозиционную ленточку, в лучшем случае был из среды советских же либералов. А этого кобеля не отмоешь добела никакими шампунями, да он, собственно говоря, и не претендует. Постсоветские либералы — это те же советские либералы, только в другой эпохе и обстоятельствах, которые прикидывались свободой, пока не пришла пора возвращаться обратно в стойло.

То, о чем я говорю, казалось бы, не принципиально, потому что банально, общеизвестно, не является никаким открытием — то, что нам сегодня продают за принципиально новое, является на самом деле продолжением. Более того, это продолжение того, что почти в равной степени не хочется открыто демонстрировать, но и нельзя, невозможно, неблагоразумно наотрез отказаться от родства. Потому что это родство типа эскалатора, ты можешь даже стоять, ступени сами несут тебя наверх, к светлому будущему, а оно ничто иное как тоже спонсорство. А кто в здравом уме и трезвой памяти откажется от бесплатной самоходной эстафеты? Лишь сказал «поехали» и взмахнул рукой.