Вода и камень, лед и пламень
Поразбираемся с отношением к палестино-израильской войне. У реакции на происходящее есть два противоположных полюса, и мнения между ними. Характерной чертой нынешнего конфликта является то, что на полюсах сосредоточено большинство мнений, а мнения посередине редки и редко артикулируются.
Произраильская позиция состоит из интерпретации произошедшего как жестокого теракта и необходимого ответа на него со стороны Израиля. Предполагается, что до 7 октября, когда боевики ХАМАСа коварно вторглись на израильскую территорию, страна жила в мире со своими соседями, снабжала Газу водой, электричеством, переводила им деньги со стороны спонсоров Газы из числа арабских стран и ЕС. И жестокие, зверские убийства мирных граждан боевиками ХАМАСа, также захвативших более 200 человек в заложники, были актом ничем не спровоцированного террора. То есть те, кто разделяют эту позицию, допускают, что у боевиков могли быть какие-то претензии к государству Израиль, но эти претензии никак не являются оправданием массовых и кровавых убийств. Поэтому ответная операция в Газе есть акт самозащиты: если не уничтожить боевое и политическое крыло ХАМАСа полностью, рано или поздно ХАМАС соберется с силами и нападет снова.
Пропалестинская позиция оценивает ситуацию противоположным образом. С привлечением истории. Израиль, накануне объявления ООН о создании двух государств в 1948 – еврейского и палестинского, вытеснил со своих земель более 750 тысяч палестинцев путем запугивания и давления (они и их потомки и есть большая часть населения Газы). И затем, начиная с 1967 года, препятствовал созданию палестинского государства, захватил весомую часть палестинской территории, размещал и размещает на этих землях израильские поселения, аннексировал Иерусалим, по решению ООН совместно принадлежащий Израилю и Палестине. И жестоко наказывал палестинцев за акции протеста, в том числе из-за провокаций вокруг мечети Аль-Аксы. Только в 2023 году погибло около 250 палестинцев, и атака боевиков ХАМАСа на Израиль 7-9 октября была ответом на более чем полувековую оккупацию палестинских земель и жестокость по отношению к акциям мирного протеста.
Если попытаться суммировать мнения, принадлежащие пропалестинской стороне, то их интерпретация происходящего более всего напоминает антиколониальную революцию. Израиль захватил в 1967 арабские земли, выселил со своей территории проживавших там столетиями палестинцев и управляет палестинскими территориями как своими колониями, то делая им вынужденные послабления, когда уходит из сектора Газа под давлением мирового сообщества (где потом к власти приходит ХАМАС), и продолжая контролировать почти все аспекты жизни на Западном берегу реки Иордан, где размещается палестинская администрация.
Нападение боевиков ХАМАСа – это вынужденная реакция на многолетнюю колониальную политику Израиля, и ответственность за последнюю вспышку насилия – на Израиле, стране-оккупанте, проводящем политику апартеида и геноцида на оккупированных территориях.
Сложно примирить две полярные группы интерпретацией – акт жестокого террора по отношению к мирной стране (произральская позиция) и этап антиколониальной революции со стороны лишенных свободы и земли возмущенных палестинцев (пропалестинская позиция), однако и такие попытки делаются.
Я бы обратил внимание на статью одного из самых авторитетных американских интеллектуалов Джудит Батлер. Она осудила жестокость боевиков ХАМАСа за их нападение на мирных жителей Израиля, и при этом осудила Израиль за многолетнюю позицию лишения палестинцев их права на свое государство, оккупацию палестинских земель (кстати, интерпретация происходящего как колониализм звучит и у нее). Но Батлер не считает, что жестокость израильской политики оправдывает жестокость ХАМАСа. Эта жестокость не может быть оправдана, и какие бы побудительные причины в виде ответа на многолетнюю несправедливость и жестокость со стороны израильской стороны не существовали, никакая жестокость не есть оправдание жестокости.
Батлер по сути дела призывает палестинскую сторону к ненасильственному протесту, что, безусловно, не устроит палестинцев, уставших ждать и убедившихся, что Израиль, оккупировавший их земли и устроивший из Газы – наиболее яркое и плакатное определение – тюрьму под открытым небом, готов сохранять status quo бесконечно, и никаким мирным протестом его жестоковыйность не проймешь.
Но и произраильская сторона, возможно, готовая согласиться с призывами к мирному и ненасильственному протесту, столь же негативно отнеслась к призыву к ненасилию, потому что находится в стадии ответа на насилие и уверена в своем праве уничтожать боевое крыло ХАМАСа после его террористической атаки на Израиль. И, конечно, интерпретация происходящего как борьба с колониализмом, в которой палестинцы пытаются совершить антиколониальную революцию, Израиль не устраивает. Для Израиля палестинские земли не колония, которую он захватил и удерживает, а вариант сосуществования с недогосударством, с народом, не сумевшим создать свое государство, и его отношение к этим территориям — акт милосердия и помощи тем, кто не сумел войти в число цивилизованных народов.
Кстати, это очень важный аспект интерпретации произраильской стороной (как, впрочем, и радикалами палестинцами) происходящего в виде активного расчеловечивания противника: для Израиля боевики ХАМАСа, устроившие жестокий теракт 7 октября, — не люди, а звери. Именно поэтому акцент делается не на истории взаимоотношений израильтян и палестинцев, а на кровавом теракте. Причем процедуре расчеловечивания (повторим – это двусторонняя практика) подлежат не только сами боевики, но и поддерживающие их жители сектора Газа – это порой проговаривается на самом высоком уровне, когда один из министров правительства Нетаньяху призвал нанести ядерный удар по сектору Газа, так как все его жители комбатанты. Но даже если не брать самые яркие высказывания, общая стратегия израильской пропаганды (и хамасовской пропаганды тоже) состоит в массированном расчеловечивании палестинцев (и израильтян), акценте на их неспособности к государственному строительству, тому, что в других условиях, именовалось прорехой на человечестве.
И поэтому призыв к взаимному отказу от насилия, прозвучавший в статье Батлер, почти одинаково неприемлем для обеих сторон. Каждая из сторон считает себя потерпевшей, каждая из сторон считает противника – не заслуживающим снисхождения и человечности. Однако если согласиться с интерпретацией происходящего как протеста против колониальной политики, то в истории есть примеры победы над колонизатором с помощью ненасильственного протеста, как это произошло в Индии, боровшейся за независимость от Британии. Или с борьбой за права черных в Америке под руководством Мартина Лютера Кинга. Но особенность индийской революции заключалась в том, что британская администрация в Индии была песчинками в море индусов, и ненасильственный протест был вариантом мягкого удушающего приема на шее колонизаторов. Само море людей обладало такой силой, которой, конечно, не обладают палестинцы на своих землях, методично уменьшающихся по мере проведения политики ползучей аннексии с помощью строительства все новых и новых еврейских поселений.
Да и примеров вполне насильственных и кровавых антиколониальных революций в истории куда больше, это и американская революция против британской колонизации Америки, и множество других революций в Африке и Латинской Америке, в которых колонизаторам, однако, пришлось уступить. Хотя они все пытались интерпретировать антиколониальные революции точно так же, как сегодня это делает Израиль: террористы, подзуживаемые из-за рубежа, нападают на администрацию и ее солдат, пытающихся сохранить мир в той или иной стране. И если колониальная администрация отступала в конце концов, как это произошло с той же Францией в Алжире, Португалией с Анголой и Мозамбиком, и в десятках других колоний европейских стран, то это было отступление перед силой и моральным осуждением мирового сообщества.
Кстати, почти все репрессивные меры со стороны колонизаторов были ответом на тот или иной вид протеста, который именовался терактом или вооруженным мятежом, но никогда не проявлением законных прав оккупированной страны.
Резонно возразить, что так, как ведет себя Израиль со своими колониями, вели себя все без исключения страны-колонизаторы, разница только в одном: это был XIX и XX века, а Израиль повторяет то же самое в веке XXI, на фоне уже давно победивших антиколониальных революций прошлого.
На стороне Израиля США (Байден, в отличие от Обамы, хотя, казалось бы, утверждает преемственность его политики, занимает отчетливо произраильскую позицию, пытаясь перетянуть на свою сторону колеблющихся правых из клиентелы Трампа), а также истеблишмент многих стран, в том числе арабских, которым не нужны никакие революции, а нужна консервативная стабильность.
Однако на стороне палестинцев – куда большие по численности силы в различных обществах, в том числе европейских, что показали массовые протесты против и за политики Израиля в Газе, плюс – интеллектуалы. Среди наиболее известных интеллектуалов мира практически нет сторонников жесткой израильской политики, есть, безусловно, произраильские голоса, но снабженные куда меньшим усилением от уровня известности и авторитета.
Но есть на стороне Израиля еще одна важная мировая тенденция – это волна консервативных революцией по всему миру от России, Италии, Австрии, Венгрии до Трампа в США и похожих популистов в Латинской Америке. Да, сегодня Россия, оказавшаяся в изоляции из-за войны в Украине (еще один пример колониальной войны и антиколониальной революции) перестала поддерживать Израиль, хотя все прошедшие годы Путин ссылался на политику Израиля как пример для себя. Но на стороне Израиля этот интернационал правых консервативных сил, и как Путин ждет возвращения Трампа, так Израиль ждет того же с похожими надеждами.
То есть палестино-израильский конфликт попал в колею сразу нескольких и противонаправленных мировых процессов – завершения антиколониальных революций с очень мощной поддержкой интеллектуалов и большинства западных стран, с одной стороны, и правого поворотаконсервативных сил, предстающих одним из парадоксальных, но влиятельных движений последних десятилетий, с другой.
Имеет ли шанс в такой ситуации быть услышанным призыв к обоюдному ненасилию? Опасность для Израиля, исходящая от нарастающего осуждения обществ европейских стран (а за обществом и политиков), вполне вероятно остановит в ближайшем будущем операцию Израиля в Газе, но изменит ли общий тренд на непримиримое отстаивание своей правоты (без учета интересов противоположной стороны) — сомнительно. Пока сила на стороне Израиля, он будет действовать по обстоятельствам, но распределение и перераспределение сил – это именно то, чем история богата и знаменита. Нет такой силы, которая рано или поздно не обернулась бы слабостью, и к этому стоит быть готовым. Но, как показывает история, никто к этому никогда не готов.