Воланд

Решил Путин давать отбой. Заебали западники, дышать нечем, не сегодня-завтра СВИФТ отключат. Короче: знак надо народу давать: трубим отбой. И никакое не первое апреля, не фейк, а чтобы поверили, значит. Кинул по вертикали, советники, помощники, тролли с ботами, интеллигенция гребаная. Приходит Венедиктов и говорит: а вы, Владимир Владимирович, Воланда сыграйте — мол, я та сила, которая только для понта — зло, а так — чистой воды добро. И какой-нибудь жест такой рекламный: мир народам, земля хрестьянам. Ну и, конечно, сакральная жертва нужна. Сели, стали мозговать, так повернуть, эдак, да чтобы рейтинг не растерять, и чтобы труба отбой сыграла. А самое главное — чтобы Запад гнилой поверил, что это всерьез и надолго. И уже не сомневался. Все написали, эфирное время забили, Венедиктов все прочел и одобрил. Только глазами поморгал. Короче, приходит Путин на передачу Соловьева, типа к барьеру: весь интерьер — угольного оттенка пластик с кровавым подбоем, у одного барьера — Соловьев в кипе, у другого — Путин, весь в черном, как Воланд. И Соловьев, как обычно, завывает: поможем русским братьям, фашистская Украина, продались америкосам, наша святая Новороссия. Долго так, на износ и до слюней. Но тут Путин его прерывает, с улыбочкой такой зовет: ну, идите ко мне, бандерлоги, иди, иди, Берлиоз несчастный. А только он подошел, Путин в него как вцепится, вроде обниматься полез, а сам голову Соловьеву — раз, и оторвал к радостному одобрению всего зала. Оторвал голову, показывает ее зрителям Первого канала и говорит. Все, реба, шабаш, кончай Донбасс. Аннушка, бляха-муха, уже пролила масло — мир.