Заговор молчания

Банальность загадочна. Ты открываешь то, что скрыто, разворачиваешь, снимаешь слои упаковки, а внутри — пустота. Есть формулировка, описывающая банальность, но ее понимание, причины возникновения оказываются скрытыми.
Та банальность, о которой речь: причина, по которой российские либералы не позволяют себе даже легкие оттенки критичности по отношению к Украине, действиям ее правительства, военных и прочих решений. Я, конечно, знал об этом и раньше, но наиболее рельефно запрет на критику Украины проявил теракт с участием Дарьи Треповой, вручившей провластному пропагандону бюст, который взорвался, убил его и ранил несколько десятков зрителей в зале, где проходила патриотическая презентация.
Хотя все было понятно практически сразу: раз Трепова осталась в зале, села напротив Татарского и должна была быть убитой взрывом, ее использовали втемную, как расходный материал. И ее буквально на каждом шаге контролировал ее куратор из Киева (что куратор был из Киева, еще до публикации на Фонтанке.ру рассказал Роман Попков, пытавшийся снять ответственность с себя), это простая цепь событий оказывалась непостижимой для большинства российских либералов.
Естественно, я не смотрю и не читаю все, если меня подправят и приведут примеры воспроизведения украинского участия во взрыве в Петербурге, то я поправлю свое упущение и расскажу о нем.
Но за 5 дней, прошедших со взрыва в кафе, принадлежащем Пригожину на Университетский набережной, более чем щадящую для репутации Украины версию событий воспроизвел лишь Михаил Фишман. Да он приберег пафос осуждения для путинского режима, рассказывая о произошедшем теракте по канве публикации на Фонтанке.ру и других. То есть все стрелы эмоционального упрека полетели в Путина, использовавшего теракт как повод для усиления репрессий. Но Фишман, которого я никогда не держал за смельчака, хотя бы проговорил и констатировал очевидный для непосвящённого наблюдателя украинский след.
Все остальные либо по привычке отмалчивались, либо несли такую невнятицу, что глаза на лоб лезли. Кирилл Рогов, руководитель аналитического портала Re: Russia на более чем осторожные и двусмысленные вопросы порядочного вообще-то и грамотного ведущего Сергея Лукашевского, отвечал с невероятным напряжением: будто ему что-то под стулом защемили в тисках. И лишь повторял явно придуманную заранее фразу «Страшно неприятная мерзкая муть», варьируя ее на разные лады. То есть ни интервьюер не произнес ни слова про куратора из Киева, который, скорее всего, и взорвал бомбу, ни про несчастную дурочку Трепову, которую поманили местом редактора в Киеве, и она сначала должна была познакомиться с Татарским в книжном магазине, сфотографироваться с ним, в потом в Москве получить бюст от таксиста и вручить его донецкому военкору. Ничего из этого, известного уже по меньшей мере три дня, не попало ни в вопросы ведущего, он был бестелесный, бесполый и отвлеченный, типа, я совершенно не понимаю смысла произведенных действий, на что Рогов монотонно повторял свою мантру: «Страшно неприятная мерзкая вещь». Но что он считал мерзким: вовлечение в теракт со смертельным исходом простодушной девушки, выступавшей против войны, ходившей на антивоенные митинги, а ее просто как функцию сначала использовали, а потом попытались стереть как отпечатки пальцев. Или заговор молчания, в который погрузились практически все российские либералы, когда осознали произошедшее. Страшно неприятная мерзкая вещь.
Мужественный Соловей на вопрос об отношении к теракте у в Петербурге ответил с последней прямотой: я знаю все о том, что произошло, но говорить об этом не буду. Почему, разве правдивый рассказ о происходящем и, увы, неизбежная при этом критика Украины является преступлением? Что Украина так слаба, что не выдержит честного мнения Соловья, так смело критикующего Путина, о ее, Украины, ошибке?
Почти все остальные также предпочитали уходить в трусы вместо того, чтобы охарактеризовать произошедшее близко к тексту. По большей части все пять дней несся какой-то жалкий лепет оправдания про грязный теракт ФСБ. Вездесущий Александр Морозов как опытный слаломист, проехал мимо флажков, отмечающих трассу, несколько раз упомянув, конечно, ФСБ и ее провокации, но, понимая, что выглядит не слишком убедительным, в конце ответственность свалил на войну: типа, ах, война, что ты сделала подлая. Как бы да: не начни Россия свою агрессивную и жестокую войну в Украине, и Владлен Татарский остался бы жив, и жизнь молодой женщине не поломали бы, но надо ли говорить, что песня про войну для характеристики события и участвовавших в них сторон слишком и даже преступно неточна.
Примерно так же отреагировали Пастухов с Ходорковским, с важным видом знатоков обсуждая возможность провокации ФСБ (у нас четыре версии), а украинский след лишь упомянули, не дав себе труда раскрыть эту версию хотя как-то подробнее. Да и понятно: начни они распутывать украинский след, число просмотров упадет на порядок, а вот вал гневных комментов потопит под собой с трудом заработанную популярность. Через пару дней, когда уже появилась публикация Фонтанки, раскрывшая содержание допросов Дарьи Треповой и в общем поставившая все точки над i, Пастухов вернулся к украинской версии, но естественно не педалировал участие Украины в теракте и никак не прокомментировал вопиющую деталь этого теракта, в русле которого проукраински и антивоенно настроенная Дарья Трепова была выбрана на роль собачки на минном поле.
На этом фоне карикатурным фарсом выглядит выступление бывшего депутата Думы Ильи Пономарева, который, очевидно, взят на работу – как говорил писатель: клоуна у пидарасов или пидараса у клоунов. Каждый раз, когда появляются факты о проведении теракта украинскими спецслужбами, выскакивает этот молодец из ларца и сваливает ответственность за теракт на мифическую «национальную республиканскую армию», главное в которой только местоположение: эта мифическая армия, уже отметившаяся терактом с убийством Дарьи Дугиной, прописана в России, даже еще точнее в Петербурге. Но это уже детали, главное – не в Украине.
И это при том, что многие статусные СМИ давно перепечатали материал THE NEW YORK TIMES, обнародовавший мнение разведки США, что за терактом на Дугину стоят власти Украины. Что означало по протоколу только одно: администрация Байдена крайне недовольна этим терактом и посылает правительству Зеленского однозначный сигнал неодобрения.
Трудно сказать, кого призваны обмануть эти примитивные, ложные ходы некогда вполне приличного депутата, сломавшегося и предназначенного теперь для обмазывания самых грязных пятен на репутации украинских спецслужб, но иных инфоповодов для появления на публике у Пономарева за последнее время, кажется, не было.
Но давайте вернем к нашей загадке. Почему российские либералы не могут позволить себе тень критического замечания по поводу действия украинских властей? Разве Украина, став жертвой российской агрессии, превратилась в святую? Или критика способна разрушить этот кокон святости, сплетённый вокруг нее жестокой политикой путинского режима? Но вообще-то на святость обычно претендуют авторитарные и еще больше тоталитарные режимы, это они никогда не совершают ошибок, а попытки доказать обратное, воспринимается как святотатство. Да, можно себе представить, что у Зеленского, действительно сыгравшего важную роль в сопротивлении Украины российской агрессии, возникло головокружение от успехов. Не он первый. Но не до такой же степени, чтобы зашить себе рты и молчать, набрав в рот воды, когда молчание лишь проявление странной трусости или еще чего-то.
Все государства допускают ошибки, многие спецслужбы совершают преступления, демократическое государство рано или поздно вынуждено этот признать, и ничего преступного в том, чтобы обнародовать критическую версию со стороны российских либералов я не вижу. Им что платит Украина, и они опасаются лишиться финансовой поддержки? Вряд ли. Хотя многие новые медиа, возникшие в эмиграции, получают гранты и другие виды поддержки, сомневаюсь, что Украина, ведущая войну, здесь в первых рядах.
Может быть, российские аналитики и лидеры общественного мнения опасаются, что их правдивый рассказ об украинских неудачах, а может быть, и преступных ошибках украинских спецслужб, нанесет репутации Украины ущерб, сравнимый с помощью путинской армии? Но с каких это пор честная и отчетливая критика стала проходить по разряду дискредитации? В отношении какой воющей страны либеральные наблюдатели давали завет говорить о ней либо хорошее, либо ничего, я такого не помню.
Но раз мы не дождались и, боюсь, не дождемся от них честного разбора произошедшего, попытаемся сделать это за них.
Начнем с того, что это не первый раз, когда теракт украинских спецслужб (а почему это именно спецслужбы, а не доброхоты, скажем ниже) проходит так, чтобы главный подозреваемый погиб в огне взрыва. Точно также случилось с водителем грузовика, взорвавшегося на Крымском мосту, он погиб и вместе с ним оказались утеряны все или многие нити, связывавшие теракт с его организаторами и исполнителями. То есть прятать концы в воду, как это и должно было произойти с Дарьей Треповой, это можно сказать фирменная фишка украинских работников яда и кинжала. И здесь надо сказать то, что украинская спецслужба, как и их российские коллеги, вышли из одной общей советской корневой грибницы. И эта жестокая и пренебрегающая ценностью человеческой жизни беспечность вполне советского свойства.
По поводу того, что за этими терактами стоит государственные спецслужбы Украины, а не доброхоты-интересанты (про национальную республиканскую армию я молчу) довольно-таки определенно высказалась на днях шведское следствие, разбиравшееся со взрывами трубопровода Северного потока. Что они не сомневаются, что за взрывом стоит государственная структура. Так как это было произнесено уже после того, как был обнародован украинский след в перевозке взрывчатки и найме яхты и водолазов, мнение шведской стороны того же, собственно, покроя, как мнение анонима из разведки США, не сомневающегося, что Дугину взорвали украинские спецслужбы с ведома верховной власти.
Понятно, что американские и шведские информаторы испытывают примерно те же чувства, что и либеральные российские интеллектуалы, они не хотят навредить Украине в ее войне против России, но, в отличие от российских либералов, не могут утаивать правдивую информацию.
Тогда спросим себя на прямую: бросают ли эти теракты, демонстрирующие безразличие к ценности человеческой жизни, тень на репутацию как украинских спецслужб, так и украинского правительства? Бросают. И если представить себе репутацию в виде лестницы, по которой вы поднимаетесь, то хорошая репутация – это просто чистая лестница, с которой сметен мусор, вы ни на чем не спотыкнетесь, не поскользнетесь на банановой кожуре – а будете просто подниматься вверх. А вот плохая репутация – это вроде как незаметное откатывание назад. Ты есть вы продолжаете карабкаться, но вынуждены проходить второй или третий раз одним и тем же маршрутом, потому что пятно на репутации, как штрафной круг у биатлонистов, просто отбрасывает вас назад, в прошлое, которое уже миновало, а вы опять и снова здесь.
Хорошо, пойдем дальше и зададимся вопросом: означает ли проведение вполне себе террористических актов украинской стороной то, что она ничем не отличается от российской? Нет. Хотя мы уже предположили, что украинские спецслужбы имеют такой же советский бэкграунд, как и их российские коллеги. Что нынешних сотрудников учили те, кто организовал покушения на диссидентов в Европе, кто использовали яды и отравленные зонтики, это спецслужбы с одинаковым опытом. Но как бы ни были похожи почерки спецслужб, им все равно не удастся изменить тот факт, что это Россия напала на Украину: Россия хотела бы лишить ее государственности и превратить в марионеточное государство, полностью подконтрольное Кремлю.
Да, если мы начнем анализировать военные практики, то опять увидим куда больше сходства, чем различий. И украинцы пытают и расстреливают пленных, и украинская армия столь же бесстрастно шлет на смерть своих солдат, как и российская. Но Украина все равно творит меньше зла и демонстрирует меньшую жесткость хотя бы потому, что Украина меньше России, а украинцев меньше, чем русских. Да, будь эта пропорция в пользу Украины, она вполне могла бы оказаться в положении России, но она оказалась в том положении, в котором оказалась, и это Россия напала на Украину, а не наоборот.
И даже если нравственные ориентиры двух народов ближе, чем хотелось бы украинцам, вышли они на свет из одного советского лукошка, разница тоже существенна.
Но означает ли все сказанное, что мы раскрыли загадку, с которой начали? Что поняли причину, по которой российские либералы не разрешают себе говорить неприятную правду украинской стороне, будто они куплены ею на корню, хотя мы точно знаем, что не куплены. Я ответа не получил, я эту загадку не разгадал. Она остается той же банальностью, которая кажется очевидной, но с пустотой внутри. Может быть, вы знаете или понимаете это лучше? Тогда вперед, вам слово.