Выбрать страницу

Лианозово в Петербурге

Русский телеграф

В петербургской галерее Арт-Коллегия открылась выставка, посвященная 40-летию Лианозовской группы. Экспозиция, по сравнению с тем, что демонстрировалось в Третьяковской галерее, претерпела некоторые изменения, из Дюссельдорфа и Нью-Йорка Александр Глезер привез еще несколько работ Рабина, Вечтомова, Мастерковой. По слухам, которые упорно муссировались на вернисаже, активность Глезера в Петербурге (в июне будет реализована вторая часть его проекта — выставка От Москвы до самых до окраин, где будут показаны работы молодых художников пяти российских городов — от Петербурга до Владивостока) связана с желанием принять участие в создании Музея современного искусства в Петербурге, под который губернатор готов отдать здание Варшавского вокзала. Демонстрация фирменной для Глезера лианозовской группы — внятный способ напомнить о своих интересах в северной столице.
Но вне зависимости от того, частью какой стратегии является показ лианозовцев в Питере, значение этой выставки выходит за пределы очередного показа московского искусства, потому что Лианозово — вечный упрек Ленинграду-Петербургу, как ни странно, особо ощутимый именно сегодня, когда питерское искусство переживает далеко не лучшие времена.
Казалось бы, Москва и Петербург в застойную эпоху были похожи, в обеих столицах существовало официальное искусство и неофициальное, но вот Лианозова в Ленинграде не было. Потому что Лианозово — взгляд со стороны, особый ракурс, который формировали художники и поэты со столичным статусом, но живущие в близкой периферии. Лианозово — смещенный центр и одновременно перекресток, после которого русское искусство пошло другим путем. В Лианозово впервые заговорили на советском языке, в то время как Ленинград, как официальный, так и неофициальный, упорно цеплялся за хороший русский. В одной столице были МОСХ и Переделкино, в другой — ЛОСХ и Комарово, но в Ленинграде не нашлось такого, одновременно, географического и социокультурного фактора, каким для московского искусства стала лианозовская группа.
Неслучайно, неофициальное искусство Ленинграда (вертикально структурированного города) выбрало в качестве ниши — подполье, то есть попыталось уйти на глубину, в незамутненные подземные воды, где нет ни революции, ни советской пошлости, а есть лишь вечная канализация великой русской культуры. А московская реплика оказалась куда более неожиданной — уйти, скользя по поверхности, с линии атаки в сторону, дабы овладеть тем, от чего питерский андеграунд с брезгливостью открещивался — советским сознанием и советским языком, оказавшимся на самом деле куда более живительным, нежели чистый кастальский ключ акмеистов и обериутов, к которому жадно припали ленинградские неофициалы.
В чем здесь дело — почему растрепанная и (на питерский взгляд) поверхностная Москва предпочла горизонтальное движение и смещенный центр, а гордый Ленинград, стоя по пояс в воде, продолжал бесполезное погружение в классические волны прошлого? В любом случае у Лениграда не появилось ни Лианозова, ни Долгопрудной, ни Петушков, одно Царское село с Гнедич, да Комарово с Ахматовой в будке, к которой ездил Бродский с другими сиротами, дабы перенимать эстафету веков, соединять разорванную связь времен, пока время — на самом деле — тикало, булькало и екало совсем в других местах. Именно питерское высокомерие и презрение к пошлости привели к тому, что советское время пошло не впрок, оно проскользнуло как липкое хозяйственное мыло сквозь негнущиеся пальцы и упало в шайку с мутной водой по имени Лианозово.
Ленинград просмотрел, проморгал советскую эпоху, пытаясь либо не замечать ее, либо описывать на чужом языке, а Лианозово продолжало шевелиться, ворочаться, почесываться, и без Кропивницкого, Сатуновского, Некрасова, не появились бы Кабаков, Булатов, Пригов, которые поняли, что быть современным русским художником можно только, если говорить не на правильном русском, а на корявом и убогом советском диалекте. Потому что жизнь была уже не русской, а советской, и только советское было потенциально инновационным, так как русский человек именно после Лианозова приобрел осознанно советскую антропологию в анамнезе и таким стал интересен окружающим. Дабы увидеть это, надо было выскользнуть за пределы Садового кольца, прильнуть к щелям в бараке и понять, что все кончилось — нет никакой России, есть один СССР. Лианозово — мичуринский гибрид, принесший урожай отнюдь не райских, а кислых, узловатых и сморщенных яблочек, которые потом и пошли на расхват как фирменное русское блюдо под названием советский соц-арт. Только набив брюхо этой кислятиной, наевшись до оскомины, бульканья и глюков, можно было писать картины типа Иду, Люди на природе, История Анны Петровны, Запись на Джоконду у Прохоровой Л.С. (комн. 24).
Даже те, кто в Ленинграде в это время пытался настроиться не на дальный (нетленка), а на ближний порядок, находились в движении от периферии к ценру, или от центра к периферии: Дышленко приехал из Новосибирска, Овчинников из Перми, Гаврильчик из Термеза, но никто из них не обосновался в Гатчине или Мельничьих Ручьях, а все как-то поближе к Эрмитажу, на Литейном, Васильевском или Петроградской. Да и колебания, рожденные стремительным перемещением — Пермь-Ленинград, Ленинград-Новосибирск, совсем не той частоты, что появляются, если сновать между Лианозово и Москвой, Лианозово и Долгопрудной. Не то кино, не та частота кадра, другой стробоскопический эффект. И смещенный центр (говорим Лианозово, подразумеваем, конечно, Долгопрудную) не появился, потому что Лианозово — институт советского юродства, а то, что осталось — сохранилось в целлофановой упаковке мастерства: так что не разглядеть — то ли это грязные куриные патроха, то ли горсть блестящих музейных драгоценностей.
Вся Москва для Питера сегодня такой же урод, каким было в свое время Лианозово для Москвы; поэтому и выставка Глезера в Арт-Коллегии, архаическая для Москвы, актуальна для Северной Венеции, тоскующей по утерянному статусу столицы России. Чтобы попасть в столицу, нужно проехать сначала станцию Долгопрудную, Лианозово, а там уже рукой подать, даже если отправление назначено с Варшавского вокзала.

Персональный сайт Михаила Берга  |  Dr. Berg

© 2005-2024 Михаил Берг. Все права защищены  |  web-дизайн KaisaGrom 2024