Главная » Статьи 2019

Пуская работает рабочий

Первые чахлые пальмы вдоль дороги появляются уже на юге Северной Каролины, предупреждая о том, то счастье близится, но счастья ещё нет. Хотя и в Южной Каролине, да и в Джорджии их ненамного больше. Зато при въезде в знойную Флориду они салютуют попадающим в ее лоно гвардейским усатым строем с обеих сторон.

На русский взгляд, волосатая пальма — вторичные половые признаки юга и неги. Есть пальма — есть жаркая прелюдия блаженства, как на Кавказе, нет — ее надо выдумать.

Я не знаю, почему подумал о Лисьем Носе при приближении к Саванне в Джорджии. Возможно, из-за обилия коричневатых болот в оторочке пока ещё чахлых и редких пальм, возможно, потому что Лисий Нос — первое приближение к карельским курортам, набросок, черновик безделия. Хотя Саванна продаёт себя как город блюза, в каждом магазинчике и ресторане звучит Мадди Уотерс из-под летних шляп и стопок футболок, он гарнир к любому меню вместе с фотографиями джазовых знаменитостей, евших тут, игравших там, бывших возле здесь. Но в Саванне нет и следа протестантской суровости на финский резной лад, это вполне знойный городок Юга, более похожий на Новый Орлеан, чем на Зеленогорск.

Ещё более роскошен St. Augustine в нежданно наступившей Флориде, я попытался сравнить его с Крымом, но нет коктебельских холмов, нет сдержанности и равновесия между полями и горами, зато обилие испанской архитектуры, которая ближе к тому, что принято называть красотой. Это один из самых старых американских городов, существующий с середины шестнадцатого века, и католическая сложность не потускнела от победы протестантизма здесь и далее везде.

Зато стоит переехать через мост, который вместе с узорными фонарями на столбах и решетками защитно-зеленоватой расцветки чем-то похож на Литейный мост, уменьшенный раза в четыре, как опять появляется убогость советского курортного юга, а ещё больше Кейп Код, кем только не воспетый, но от этого не перестающий быть скромным до дыр. Вот — пример реформации, изысканное подтверждение иерархии в испанском изложении, и смурное согласие на равенство на противоположном берегу.

Русские то и дело дают о себе знать, вот разношенный, как ботинок, бежевый Хёндай со словом «TANK» вместо номера обгоняет лениво едущий в правом ряду Корвет. Как корабль шоссе назовёшь, таким и станет: победа наивного словоцентризма над эпохой видео и звука.

Конечно, и протестантизм не чужд роскоши и избытка, деньги надо демонстрировать, и чтобы осознать как — достаточно проехать в Майами по Sunny Isles Beach, где каждый уважающий себя обитатель Кремля или даже региональный чиновник имеет квартиру в одном из небоскребов на берегу океана, а в одном из домов покупатель квартиры получал в подарок «Порше» как незатейливое напоминание о стоимости крыши над головой.

Целый район богачей, где ограничения скорости не имеют привычного люфта в 10, карают и за превышение скорости свыше 35 миль в час, неуклонно как часы. За районом нуворишей — район, где живет их обслуга, типа Черёмушки, но я не снимаю такое. Мои модели тоже рядом, но они невидимы, как книга Довлатова. Они отличаются от своих северных коллег воспалённым загаром, иным расположением и глубиной морщин, свидетелей многолетней привычки к алкоголю, и той рифмой между всеми друзьями воздуха и непостоянства, которая роднит людей без крыши над головой и без царя в ней. И без символического ряда за спиной. Социальность в минусе. Один 1968 год как монумент. Забриски пойнт.