Американцы и чеченцы

Буквально за несколько дней, прошедших после теракта на Бостонском марафоне и раскрытия роли братьев Царнаевых, американское общественное мнение изменилось. В глазах обывателя, чеченцы практически в один миг из жертв превратились в страшную угрозу, в объект повышенной опасности. Изменяется и взгляд на российско-чеченский конфликт, из страдающей стороны чеченцы стремительно превращаются в исламистов, джихадистов, сторонников радикального ислама. А Путин из жестокого поработителя народов (в том числе – собственного), использовавшего войны и теракты для укрепления своих политических позиций, в благородного борца с международным терроризмом: о чем, собственно, и мечталось.

Вообще-то легкость в перемене мнений – признак ветрености, незрелости и инфантильности общества, понятно, что речь идет о мало осведомленной части общества, которая наиболее подвержена манипуляциям. Но эта часть общества и есть – настоящие американцы: не интеллектуальная элита, не те, кто формирует общественные взгляды, а сами формируемые – объекты воздействия. Можно почитать комментарии и блоги на сайтах известных американских СМИ и изумиться, до какой степени средний американец, человек толпы и Интернета, не отличается от среднего россиянина: также малообразован, не осведомлен, от страха моментально становится агрессивным.

Хотя более всего меня изумил очередной «водопроводчик Джо» — колумнист ИНОСМИ и сотрудник пропагандисткой путинской телекомпании Russia Today Марк Адоманис, ранее писавший, по крайней мере, более-менее выдержанно. Его последняя колонка – сплошная истерика. Вместо анализа у него вопли — зачем вообще пустили семью Царнаевых в Америку, зачем дали им статус беженцев, зачем не выдворили братьев после того, как их родители возвратились на родину? Ведь раз родители вернулись, значит, они обманули американские власти и им не грозила там смертельная опасность, значит, они не беженцы, а обманщики. Многомиллионная эмиграция российских евреев в США должна была бы испуганно вздрогнуть при чтении этой заметки: за ничтожным исключением эти миллионы получили статус беженцев точно так же как семья Царнаевых: утверждая на соответствующих собеседованиях, что спасают свою жизнь, а это в большинстве случаев, конечно, было и остается неправдой.

Но все-таки самое тревожное – это скорость перемен в общественном мнении. Раз – и мы на небесах. Я это не к тому, что между Америкой и Россией нет никакой разницы: разница существенная – это социальный и исторический опыт, который находит себя, в том числе, в общественных институтах. В одном случае имеющихся и работающих (всегда ли блестяще – второй вопрос), в другой – практически отсутствующих. Но наивность, но безапелляционность, но склонность к самообману…