Небольшую книжку Михаила Берга проще всего определить по ведомству политического памфлета. Сам Берг определяет ее жанр иначе – письмо президенту. Но, кажется, уместнее будет другое определение – крутой разговор. Тот самый, который возможен между парнями с одной улицы, «у которых общего оказалось куда больше, чем они предполагали». Родились в один год, «все детство прошло на соседних улицах, с двух сторон Таврического сада». Коммуналки, суровые ленинградские улицы. А еще на ты потому, что «мне хотелось бы, раз я все это затеял, чтобы ты понял и поверил, что я не сказал и не скажу ни слова неправды». Во-вторых, Берг тоже преуспел в постсоветские годы. Известный писатель, доктор философии, член исполкома Русского ПЕН-Центра… Словом, Берг верит, что Путин прочтет – пусть в выдержках, подготовленных референтами. И задумается, что разделяет русских мальчиков во все времена.
По существу, просто спрашивает: почему мы так не похожи? Почему девятиклассник Володя Путин делает столь непостижимый шаг – идет в приемную КГБ на Литейном и спрашивает, какой вуз нужно окончить, чтобы в этом КГБ работать? Почему не знал ничего о репутации этой организации? Иными словами, почему Володя Путин с юности хотел вписаться и преуспеть в системе, а Миша Берг в том же возрасте не хотел иметь с этой системой ничего общего? Тут возразят, что Берг – еврей и вообще интеллигент в третьем поколении. Насчет еврейства не знаю, но на собственном опыте скажу, что третье поколение и библиотеки сильно способствуют выбору, аналогичному выбору Берга. Неужели Володя Путин мало читал? Неужели только этого достаточно, чтобы сознательно захотеть в ряды комсомольских активистов? «Они ходили коротко стриженными, в костюмчиках с галстуками и носили блестящие надраенные гуталином туфли-лодочки, это тогда, когда мы все были уже в хиповых джинсах, бородах, длинных волосах, переписывали друг у друга Deep Purple и Led Zeppelin…»
Володя Путин стал разведчиком. И Миша Берг в некотором роде тоже – потому что, занимаясь свободным творчеством, вынужден был, как и Путин, жить двойной жизнью. Мы все играли в шпионов, все – немного Штирлицы, «Свой среди чужих, чужой среди своих» – культовый фильм…
Михаил Берг предъявляет Путину счет, но точно такой же счет мог бы он предъявить самому себе, и сам это прекрасно понимает. «Ты скажешь, сын за отца не отвечает, а я скажу – да, если не хочет». Собственно, этот счет можно предъявить всем русским мальчикам. Берг полагает, что все беды наши – от укорененной в народе инфантильности, и с гордостью замечает: «Я ни секунды не работал на советскую идеологию, которую ненавидел как идеологию превращения взрослых людей в безответственных детей».
И вот здесь-то и кроется разница между двумя питерскими мальчиками: Михаил Берг полагает, что он-то вырос, а вот Владимир Путин так и остался вечным подростком – как и Ельцин, Жириновский, Леонтьев, Савенко… Главная претензия к Путину – искусственное культивирование этого инфантилизма в народе. «На твоей совести манипуляции теми, кем манипулировать подло, ибо они доверяют тебе, как дети». Ой, так ли прост наш российский народ?
Слабое место в книге – финал. Берг сползает в примитивную митинговую риторику: «Твой звездный час прошел, у тебя два пути – вперед, в кровавую тиранию, или назад, туда, где лодка твоя утонула». В общем, Путин, уйди сам. Получилось беспомощно, по-детски.
