Будем цедить слова как цедру. Сегодняшняя российская бомбардировка Украины, безусловно, из серии военных преступлений. И при этом реакция на диверсию Крымского моста, что днем раньше вызвало бурю радости среди украинцев и сочувствующих им. Но обернулась причиной бомбардировок жизненно важной инфраструктуры Украины, прежде всего тепло- и электростанций. Сотни тысяч людей оказались без тепла и света, что наверняка будет причиной смерти многих, а движение по мосту уже восстановлено почти в прежнем размере.
В какой степени диверсия на Крымском мосту была осмысленным шагом? Так как Крымский мост – не просто сакральный символ крымской весны Путина, но и важнейшая магистраль снабжения фронта, то вроде как попытка его разрушить представляется осмысленной. Но здесь все в некотором смысле по совету Галича: начал делать, так уж делай, чтобы не встал. Если бы мост вышел из строя хотя бы на пару месяцев, это реальная помощь фронту. Но вместо разрушения моста – лишь незначительное повреждение, более всего, напоминающее женский укол. Вроде как очень неприятно, но никакого реального ущерба.
Зато ущерб для Украины, причем сразу в нескольких аспектах. Первый – это десятки, если не сотни погибших от ракетного обстрела, и неизвестно какой ущерб от разрушения электростанций в дальнейшем. Второй аспект – гуманитарный и концептуальный. Неслучайно, даже официальный представитель генерального секретаря ООН назвал диверсию против Крымского моста – неприемлемой и отнес ее к разряду эскалации войны. Плюс дающей возможность Путину бомбить те объекты, которые раньше он не решался бомбить. И хотя это все равно является военными преступлениями, но попадающими в разряд ответа, то есть действий с дополнительной и понятной мотивацией.
Можно, конечно, утверждать, что Путину не нужен этот костыль, он без всяких диверсий против Крымского моста разрушал дома и больницы, но раньше он это делал вне каких-либо реальных мотиваций, а тут эта мотивация возникла.
Получается, что на одной чаше весов – недолгая радость от нанесения ущерба путинскому символу крымской весны, а на другой – смерть и разрушения в рамках ответа в очень неприятном аспекте на диверсию против Крымского моста, оказавшейся все лишь символическим уколом.
Понятно, что это не остановит помощь Украине по стороны США и Западной Европы, в том числе потому, что Украина действительно сражается на этой войне не только за себя, но и за интересы самого Запада. Так как обескровливает его опасного и агрессивного оппонента. И хотя по поведению высокопоставленных украинских чиновников, очень быстро от радости по поводу удачной диверсии, перешедших к неуклюжим попыткам перевести стрелки на межвидовую борьбу кремлевских башен, можно предполагать, что реакция на эту диверсию со стороны американцев была критической. Это не уменьшит критику использования ракетных бомбардировок против гражданской инфраструктуры, но ощущение неправильного и неточного шага украинского руководства останется.
Но в чем, собственно говоря, неправильность, если не вдаваться в юридические подробности военных действий? В разнице между диверсией военной инфраструктуры военными средствами и терактом с использованием смертника, что нехорошо, тем более человека втемную, что еще хуже? Но еще более в том, что украинское руководство решило добиться всего лишь символической, но никак не стратегической и военной цели, заплатив за это жизнью собственных граждан.
И здесь стоит сказать не очень приятную, но важную вещь. То, что именно Украина стала страной, которая оказалась в состоянии остановить Путина, зиждется на одной простой вещи: низкой ценности человеческой жизни не только в России, но и в Украине. Да, украинское руководство постоянно утверждает обратное, мол, нам ценен каждый украинец, но на самом деле это, конечно, не так. И когда генштаб американцев и военные эксперты Западной Европы в унисон утверждали, что Украина сможет сопротивляться войскам России несколько недель, если ни несколько дней, они судили по себе. То есть: по той цене человеческой жизни, которая существует в Европе и в Америке. И при этой цене сопротивление превосходящей на порядок военной силе невозможно, гибнуть даже за родину среди американцев и европейцев желающих нашлось бы немного. Стоит вспомнить скорость, с которой подчинялись Гитлеру европейский страны, в том числе – Франция: одно проигранное сражение, и все — капитуляция. Потому что самоубийственное самопожертвование не входит в арсенал массовой добродетели в ситуации, когда ценность человеческой жизни велика.
И, конечно, для американцев и европейцев готовность Украины к невероятным человеческим жертвам – это с лихвой искупает любую финансовую и военную помощь. Кроме Украины, хотя она в несколько раз меньше России, сопротивляться ее агрессии не смог бы никто, потому что цена человеческой жизни неизмеримо выше.
Можно, безусловно, мерить это самопожертвование по шкале патриотизма, но факт остается фактом: оборотной стороной патриотизма является цена жизни.
Конечно, украинское руководство имеет право не раскрывать цифры собственных потерь и преувеличивать потери противника, так на войне поступают многие. Но можно предположить, что украинские потери огромны и если сопоставимы с российскими, то по максимуму, а не минимуму.
Почему я заговорил об этом после сегодняшней варварской бомбардировки Путиным Украины, что стало ответом на диверсию на Крымском мосту? Потому что это очередное подтверждение того, как низка цена жизни украинцев на этой войне, она меньше такого символического укола, которым явилась эта диверсия. И это – сомнительная, с точки зрения нравственности, арифметика. И я не знаю, кто должен поднимать вопрос о цене украинских жизней, может быть, получившая нобелевскую премию правозащитная организация, но я боюсь, что она на это не решится, слишком велик страх оказаться шагающим не в ногу в общем военном строю.
Смешно ожидать этого и от многочисленных ведущих популярных российских YouTube-каналов с аудиторией от сотен тысяч до нескольких миллионов. Они в унисон праздновали вчера и позавчера и предвещали скорое поражение России после диверсии на Крымском мосту, потому что эта символическая радость очень хорошо продается. Продаётся не сразу за деньги, а за сотни тысяч просмотров, которые могут конвертироваться в деньги или оставаться показателем успеха. Но важно, что вся эта радость –пляска на костях. Да, смерти от российских бомбардировок произошли уже на следующий день, но воспевать ценность женского символического укола, который жители Украины обменяли на свои жизни, сомнительная стратегия.
И чтобы два раза не вставать, скажу еще, что вообще это продуцирование эйфории по принципу мы ломим – гнутся шведы, слишком шибающая в нос пропаганда. Как бы ни были радостны успехи украинцев на харьковском и херсонском направлении, это далеко не победа. Потому что, как справедливо заметил Николай Петров, вспомнив о своей первой профессии географа, Россия захватила 15-17 процентов территории Украины, а украинским войскам удалось пока освободить те же 15-17 процентов от этих самых 15-17 процентов. И это далеко не победа.
Означает ли сказанное, что я призывая украинцев к миру с агрессором? – нет. Так получается, что, кроме Украины, некому нанести путинскому режиму сокрушительное или хотя бы болезненное поражение. Но я понимаю, что даже не за победу, но за болезненное нанесение агрессору ущерба, Украина платит огромную цену. И я вижу, что украинское руководство слишком легко воспринимает этот подвиг самопожертвования и пользуется им, не всегда соизмеряя цель и ее последствия.
И еще было очень огорчительно наблюдать, как получив отлуп от белого вождя из Вашингтона, ослепительно смелые украинские чиновники стали бесстыдно лгать и изворачиваться, пытаясь перевести стрелки в ответственности за диверсию на Крымском мосту на борьбу российских вояк и фээсбэшников. А люди, которые лгут с легкостью мотылька, люди с двойным дном. Они могут быть асы в пропаганде, но не в реальной жизни.
Враги – это далеко не всегда те, кто по другую сторону фронта. Это очень часто и друзья, которые клянутся в верности, хотя на своей позиции зарабатывают и как бы незаметно, почти невидимо, особенно в условиях военной цензуры, понижают ценность жизни тех людей, которые от этого гибнут еще легче и откровеннее.