«Новая газета» как саламандра
Муратов – символ плодотворного сотрудничества либерального проекта с авторитарной властью. Сотрудничества, устраивающего в общем и целом обе стороны. В той степени, в какой власть недовольна тем или иным аспектом этого сотрудничества, она попросту удаляет этот аспект вместе с его носителем. Типа, откусывает садовым секатором неудобно выпирающие из куста ветви.
Но убийства корреспондентов, виновниками которых объявляется не режим, а неизвестные силы, которым режим потворствует, не приводит к борьбе с режимом, а только к замене, регенерации удаленных аспектов новыми, чуть менее категоричными и менее нелояльными. Теми, кто не переходит на личности, не объявляет сам режим ответственным за преступления, совершаемые в том числе и против журналистов издания. То есть «Новая газета» – это такая либеральная гидрактиния в условиях, когда вроде бы сам принцип изменчивости не поощряется, но и не запрещается.
В основе типа либерализма, исповедуемого «Новой газетой», — принцип свободы слова, в его абстрактном и конкретном проявлении, с которым авторитарная власть научилась взаимодействовать. Она отводит ей безопасный для себя загон, небольшое либеральное гетто, существующее как локальная и нерадикальная ветвь фейсбука в бумажном варианте с минимальным влиянием на общество. Но достаточным для обеспечения кислородом тех, кто дышит внутри куста этими духами и туманами.
Режим научился получать свой процент прибыли от подобной критики, не взирая на ее остроту и интерпретируя ее как доказательство своей терпимости и свободы в обществе. И тем самым минимизируя ущерб.
Понятно, что у такого сотрудничества нет срока давности, он может продолжаться вечно, или столько, сколько режим будет жить. Потому что это конвергенция.