Понты как политический прием

Понты — разговорная версия необеспеченной реальностью угрозы. Или угрожающего обещания. Угроза практически всегда присутствует, потому что понты — способ представить себя или свою позицию более сильной и сокрушительной, нежели есть на самом деле.

Возьмем несколько примеров из актуальной политики. Путинская стратегия, начиная как минимум с мюнхенской речи 2007 года, это требование рассматривать силу России не по таким вполне объективным характеристика как уровень технологического развития или размер ВВП, а по потенциально возможному использованию ядерного орудия. Вполне рациональный, надо сказать выбор, и, в общем и целом, единственный. По всем объективным и экономическим параметрам Россия при всех запасах нефти и газа и вообще полезных ископаемых — страна второго ряда, из второй – в лучшем случае — десятки стран по уровню развития, а по уровню ВВП на душу населения, то есть по богатству, обеспеченности людей, вообще из второй половины первой сотни. Да и конвенциональное оружие, то есть обыкновенная армия России — далека от мировых кондиций.

И что делать, если вам выпало стать во главе самой большой по территории страны, которая по цивилизационным параметрам — обыкновенная развивающаяся второсортная держава с уровнем мощи, так сказать, как у Аргентины или Испании. Причем у Испании уровень зарплат граждан почти в десять раз выше, потому что экономика лучше и общество более развито. И Путину ничего не оставалось, как бросить на свою чашу весов ядерные понты. То есть требовать, чтобы Россию оценивали не по уровню развития, а по уровню возможного разрушения, если она применит ядерное оружие. Понятно, что такое применение не останется без ответа, но понты на то и понты, чтобы представлять собой символическую угрозу, не конвертируемую в реальность. Потому что конвертация — самоубийственна.

Но вся политика, начиная по крайней мере с Мюнхена, это попытка доказать, что Путин не просто так скрипит зубами, а вполне готов конвертировать понты в политическую стратегию. В этом смысле война в Украине стала почти неизбежным и минимальным воплощением угрозы и требования оценивать Россию не по уровню развития, а по уровню потенциального разрушения, на которое она способна.

Но понты, конечно, не изобретение Путина и русских. Если сравнивать Путина с Трампом, но понты Трампа куда более полифоничны и многообразны. В том числе потому что Америка более чем в десять раз сильнее и богаче России и вообще технологический гигант и образец для подражания, от реальной силы до мягкой, того же Голливуда, которые все ругают и при этом почти все смотрят. По сравнению с Россией Америка — великан, но резоны политической борьбы вывели на авансцену политика, использующего громогласные понты как главный политический прием.

Не уходя далеко от нашей темы можно вспомнить обещание Трампа остановить войну на Украину за 24 часа до вступления в должность. Когда прошли первые 24 часа после его избрания многие поспешили вспомнить об обещании Трампа, а его защитники поспешил уточнить, что 24 часа — это скоро. 24 часа — это понты, обещание, построенное на угрозах, если Украина не согласится — одно наказание, если Россия — другое. Но окажутся ли действенными угрозы, особенно для России, не вполне понятно. Потому что угрозы — это попытка конвертировать понты в реальность, конечно, для политика, обещающего вернуть Америку в рай прошлого величия, обещания мира — лишь толика его многофункциональных понтов, и вся Америка разделилась на тех, кто полагает обещания Трампа — реальностью, и теми, кто видит в них дешевые понты. Дешевые и  неосуществимые.

Однако и третий член уравнения Украина — предлагает никак не меньшие по объёмам понты. Вся вот эта затея с европейским выбором и объявления России вчерашним днем — тоже понты. То есть понятно, что есть право нации на самоопределение, есть право вроде как любого государства самому выбрать себе союзы и конвенции. Но ведь это понты. Только в раю, если помните влажные мечты евангелиста, возлягут вместе волк и ягненок, лев и козленок. В реальной жизни без понтов возлечь могут русский и украинка, мальчик из Тамбова с девочкой из Львова, студент института физкультуры с со студенткой хоть Буркина-Фасо, хоть с англичанкой с копной рыжей спеси, потому что секс — великий уравнитель. Он смешивает все карты — сословные, государственные, конфессиональные. Но вне сексодрома, различия остаются, и это геополитические различия, в которых понты подкрепляются только реальной силой.

Никакой реальной силы у Украины, решившей плюнуть в мерзкие глаза русского старшего брата и упасть в объятия хлебосольного Европейского союза с прицепом в виде зонтика НАТО, никаких сил не было. А все европейские и американские посулы, что Украина имеет право — были, увы, понтами, которые никак не консервировались в реальность при наличии агрессивного несогласия со стороны бывшего, которого решили бортануть. И бывший не приминул об этом заявить, потому что для него это был повод подтвердить, что он это не понты бить-колотить мобилизован и призван, а реально такой новый Чингисхан в плоском теле камбалы в собственном соусе.

Понты – безусловно универсальный прием, что там Путин или Трамп, называвший Зеленского самым великим продавцом, — не говорил: воздуха, но читают именно так. Любой кот Васька встретив соперника ушастого, изгибает спину мостом, шерсть поднимает на загривке, чтобы казаться больше и страшнее, но ведь эти понты действуют только до того, момента, как не нашлось желающих проверить на вшивость, то есть на реальность сил и мускулов. А там уж как фишка ляжет – может, ради подтверждения понта придется рухнуть в третью мировую, может, потерять доверие избирателей: это у кого какое поле применение сил. Но понты – опасная игра, хотя и многие в нее играют, за неимением гербовой.