Так как американцы — народ контактный, хотя и с обрезанным вежливостью любопытством, две-три вопроса для незнакомого — норма. И второй из них: Where are you from? — заставляет собираться, съеживаться всему существу в острое нежелание отвечать. Но это лишь малодушие, миг — и ты уже говоришь, что из России, получаешь третий вопрос: откуда именно, из какого города? И здесь ты на фоне преувеличенной радости собеседника, что ты из Петербурга, о котором он слышал, читал, бывал, с более легкой душой можешь шутить, что Путин тоже земляк. И на хмыкание друга-на-минуту успеваешь сказать что-то самому неловкое — про стыд, зная, что собеседник будет тебя теперь успокаивать, говоря, что он (то есть Путин) просто ку-ку, это в любой стране может случиться.
Вежливость — великая вещь, мгновение — и напряжение снято, но ведь ради этого напряжения вся история и затеяна. Ибо вопрос случайно встреченного собеседника напоминает тебе одно из самых мучительных переживаний детства, когда каждый раз, в начале сентября, учительница в классе начинала заполнять журнал, вызывая всех в алфавитном порядке с одним единственным вопросом: петров-сидоров-коля-вася — какая у тебя национальность? А так как я учился в новостройках на Малой Охте, соседних с деревней Яблоновка, то и Вася, и Коля, и Сидоров, и Петров оказывались, как ни странно, представителями титульной нации, русские то есть. А я, как кошмара, ждал момента, когда мне надо будет вставать с места и упавшим голосом, отрепетированным про себя двадцать два раза, произнести небрежно и жалко: еврей. Единственный еврей в гулком классе.
Прошло полжизни, я давно решил проблему со своей национальностью, она меня уже не волнует, но вот апрель 2015, случайный собеседник в магазине Best Buy и его вопрос: а вы откуда? И меня бьет в то же место острога, на острие которой болтается то ли сердце, то ли душа; и я понимаю, что стыд от признания, что ты из России, равен стыду из той, другой жизни, что ты — еврей. За что боролись, на то и напоролись. Понятно, что напоролись на инверсию, но радость от встречи — прежняя.