Заветные сказки_Эпизод второй
Есть особенный кайф делать то, чего не умеешь. Делать то, что умеешь — тоже кайф, но здесь приходится соревноваться со своими амбициями и предыдущими достижениями (если они есть). А в том, что не умеешь, присутствует почти детский восторг от постижения того, что не знал ещё пять минут назад (хотя все или многие знают это или что-то похожее всю взрослую жизнь), и твои успехи не обнуляются как срок у Путина, потому что тебе не с чем сравнивать.
Почти двадцать лет назад я начал фотографировать, но все равно полагаю себя начинающим фотографом; по сравнению с тем, что умел Алик Сидоров, относившийся ко мне слишком снисходительно, я не умею почти ничего. Но и не слишком пытаюсь уметь: я фотографирую не столько натуру, сколько свои идеи, иногда проступающие или нет на снимке.
Но вот видео и видеомонтаж — это просто целина, как снег где-нибудь вокруг далекого дома на Карельском перешейке, если снег шёл всю ночь, а дверь открывается утром и с трудом. Ещё две недели назад я не знал почти ничего, а теперь я, как мерзкий Сурков, около нуля.
Но насколько удивительны эти флюктуации вокруг ничего: я совершенно не знаю, чего я хочу добиться. Решил записать свои дурацкие «Заветные сказки» с двух камер, а затем сделать так, чтобы это можно было смотреть. Что значит «можно»? Я не знаю. Я не знаю, нужен ли сопровождающий текст бегущей строкой, нужны ли картинки в углах экрана, которые — по замыслу — должны были быть кавычками, сопровождающими цитаты в тексте. То есть картинка, как мерцающий свет маяка оригинала. Но поневоле ставлю зачем-то и информационные картинки, будто я какой-то Парфёнов, но я не Парфёнов, мы из разных областей знаний, слоев общества и амбиций, и мои повторы от неумения взглянуть со стороны.
Я даже не в состоянии понять, осмыслена ли моя новая затея, есть ли в ней приращение смысла или это очередной поиск бесконечного занятия, которого мне всегда мало: нам, невротикам, любого ремёсла не хватает, давай два, потом три, потому что это у других время — то, что утекает, у нас это то, что лезет через край, чем фаршируют ленивые голубцы, и без того ленивые и медленные.
Нет Алика, некому позвонить и посоветоваться, нет друзей, которым были бы близки и понятны мои наивные затеи, здесь больше специалистов по письму, да и то не моему. Но как же интересно открывать велосипед, учить язык чужого мастерства по слогам, ощущая себя первоклассником с ручкой-уточкой, чернильницей и тетрадкой в косую линейку: делаешь ошибку и перечеркиваешь ее от огорчения. И начинаешь с красной строки. Вся недолга.