Себе дороже

Леонид Волков заявил, что доставать Навального с кичи будут внешнеполитическими приемами. Мол, теперь все руководители государств будут говорить с Путиным только об освобождении Навального. А также давить на диктаторский режим санкциями.

Не будут, Волков не прав. Вообще ни один из лидеров государств не будет говорить с Путиным только о Навальном, даже не будет начинать с Навального разговор, хорошо, если не забудет упомянуть где-нибудь в конце, мелким шрифтом, называемым петитом.

Если смотреть на Запад через прутья решетки (реальной или символической, в России разница небольшая), то Запад может представляться такой последней надеждой. Недаром почти каждый европейский лидер не забывает сегодня потребовать освобождения Навального и расследования его отравления. Но если из этого кто-то делает вывод, что эти самые руководители европейских или американских государств собираются как-то всерьез оказывать давление на Россию, то это, конечно, не так. Санкции будут такие же точечные и совершенно безболезненные для путинского режима, они будут направлены опять же против каких-то чиновников или судей, которым запретят иметь собственность или счета в Америке или ЕС, которых они и не имеют.

Лучший пример реального отношения к наказанию Путина поведение Меркель, которая отстаивает Северный поток 2, как будто это последняя струя чистой воды для умирающих от жажды в Сахаре, а не газ, украденный правящей верхушкой у общества. А доходы от него не идут непосредственно на укрепление режима.

Думаете, Меркель этого не знает? Что покупает пиджачок с кровью? Знает лучше многих. Но ее это не волнует. Она не давала никаких обещаний российским избирателям и не собирается рвать жопу в их интересах.

Тогда может быть правы те, кто утверждают, то Запад — полюс лицемерия, в котором слово не только не соответствует делу, а соответствует, но прямо противоположному? Мол, Запад, как хищник, мимикрирующий под защитника униженных и оскорбленных во всем мире, является именно лукавым обманщиком, конвертирующим обещания в право грабить лохов?

Конечно, и это не так, а просто соответствует наиболее распространённым мифам о Западе. И эти мифы, в частности, проистекают из непонимания смысла политической и прочей риторики из уст западных лидеров. Западная риторика — не обман, наглый и циничный, но и не обещание что-то сделать реальное. Это формулы вежливости. Как бы напоминание о правилах дорожного движения в подлунном мире. В соответствующие моменты, например, если Кремль отравил очередного мешающего ему оппозиционера или пристрелил другого на мосту, или заморил в тюрьме, или подверг каким-либо другим репрессиям (голь на выдумку хитра), и так как положение обязывает, следует то или иное заявление. Положение, которое на самом деле не так и просто определить: что-то похожее издалека на морального арбитра, но не моральный арбитр, похожее на прокурора в суде о правах человека, но не судья и не прокурор. Скорее, это что-то вроде прогноза погоды, точного на местности, и пожелания хорошей погоды и хорошего настроения остальным. Типа предсказание направления теплого политического ветра. Как противовес другим ветрам и веяниям.

То есть давление политического лидера в сторону вороватой и подловатой России, у которой однако бомбы, танки и ракеты, это как заявление о том, что такое хорошо и что такое плохо. При артикуляции они могут выглядеть грозными, но эта грозность чисто риторическая. Никто, кроме несчастных русских, не ожидает от политических лидеров Европы и Америки, что их предостережение когда-либо выйдет далеко за пределы слов. А если и выходят и находят себе цель в виде какого-нибудь Дерипаски или Вексельберга, то на это стоит поискать другое объяснение.

Все угрозы Запада — это церемониальные жесты, они должны были заявить и завили, должны были погрозить пальцем — погрозили, должны были в последний двадцать две тысячи сто восемнадцатый раз предупредить — предупредили.

Эти лидеры многое должны своим избирателям, от которых зависят, а вот русским терпилам — ни разу.

Понятно, если бы Запад хотел взять Путина за горло или яйца, отключив СВИФТ или перестав покупать нефть или газ ещё в той жизни, он давно бы это сделал, но не сделал и не сделает. Формально Запад бы не возражал, чтобы Россия стала богатой и демократической, но, во-первых, это практически невозможно (или очень мало вероятно), а во-вторых, только потому что богатая и демократическая Россия не будет представлять угрозы: демократии (особенно богатые) воюют между собой очень и очень редко.

Но специально затягивать на шее Путина удавку, дабы вызвать на просторах России революцию, а затем долгий период нестабильности — никогда в жизни, лучше Путин, который держит своих безумных казаков, медведей и голодранцев в узде. И это далеко не самый плохой вариант. Серьезной войны со стороны охуевшей от безнаказанности России они не ждут, прекрасно понимая мотивацию Кремля, пугающего не Запад, а своих противников и одновременно воодушевляя сторонников.

Поэтому нет ни одного шанса, что хоть что-то из риторики угроз всерьёз воплотится в реальность, потому что это совершенно не нужно никому из управленцев на Западе и, значит, этого не будет никогда.

И еще о двойных стандартах, о которых я где-то уже говорил. Двойные стандарты — не лицемерие, это прагматика. Если на девушку в вашем дворе, там где один подслеповатый фонарь и тот мигает, напал хулиган маленького роста в бейсболке, то вам куда проще вступиться за девичью честь, нежели если хулиганов целый львовской автобус в папахах и с саблями. Какая-нибудь Гренада или Сербия Милошевича — это одинокий хулиган, да еще в запотевших очках, а Россия — это противоестественный союз казаков и абреков, получивших тринадцатую зарплату, с этими ребятами лучше не связываться, если они сами не нападают. А они нападают редко, только с бодуна, из-за угла и в уверенности, что никто им не даст сдачи.

Поэтому с Путиным там никто не будет бороться: себе дороже.