Сад разбегающихся тропок

Есть вещи, которые регулируются законами, но бывает, что те же вещи законами не регулируются, или иногда регулируются, а иногда нет, потому что сами законы регулируются теми, кому закон не писан. Или у законов есть обратный ход, или вместо законодательства мы видим белку в колесе, а значит, это не законодательство, а что-то другое.

И тогда вместо исполнения законов начинают задаваться вопросы, которые вообще-то не должны задаваться, потому что они подрывает веру в силу закона, а сама ситуация, когда эти вопросы задаются, есть отчётливое убеждение, что здесь закона, как универсума, нет, а есть что-то вроде флюгера, на который кто-то дует сквозь свою левую ноздрю.

Где «здесь», где это самое «здесь», где закон или не писан, или исполняется или не исполняется, и кто-то через что-то дует, потому что имеет право дуть, и поэтому он дует, потому что почему не дуть, если ему это позволено?

Что же тогда начинает происходить или не начинает, а продолжает происходить, или даже постоянно происходит, потому что очень трудно указать место и время, когда это началось.  И куда вернее представить, что это не началось, а имело место даже тогда, когда это мало кто замечал, и, значит, дело не в месте и времени, а в том, что это не должно иметь места, ибо это место не предназначено для жизни, и вообще ни для чего не предназначено, если только предназначение этого места не служить испытанием, которое никогда не кончается и ни к чему не приводит, а значит бессмысленно и ненужно.

То есть выходят какие-то люди и говорят, мы теперь будем ездить по рельсам, у нас теперь рельсы для того, что ездит по рельсам, но также для того, что по рельсам не ездит, но будет ездить по рельсам, потому что это теперь такой закон, а закон — это то, что должно исполнять. И вы выходите за порог и собираетесь ехать по рельсам, но никаких рельсов вы не видели, потому что их нет или нет именно здесь, но вы-то есть именно здесь, и готовы ехать по рельсам, которых, однако, нет. И вы резонно задаетесь вопросом: а что делать, если вам сказали, что теперь можно ездить только по рельсам, вы хотите ехать по рельсам, вы уверены и согласны, но рельсов нет или их нет именно там, где находитесь вы.

Правильно ли будет задаться вопросом: что правильнее или даже честнее — посчитать, что во всем виноваты рельсы, потому что, если бы рельсов вообще не было, то никто не заставлял бы вас ездить по рельсам, если их нет или вы их не видите, или они отсутствуют в принципе? Может быть, стоит отрицать сами рельсы, взрывать все и всяческие рельсы, ненавидеть рельсы, по которые вы должны ездить, даже если их нет и никогда не было.

Или что-то случилось с людьми, которые объявили, что в этот день и час все должны передвигаться по рельсам, даже если рельсов нет, их вообще нет, нет в природе, нет в том уголке земли, где родились вы, а есть только идея рельсов, по которым вы должны ездить, как это объявило люди, имеющие право объявлять и поэтому объявившие.

Но ведь это как раз и не езда по рельсам получается, а белка в колесе, которая бегает по кругу, который есть рельсовая дорога, которая есть законодательство, которое представили люди, объявившие, что вы обязаны ездить по рельсам, даже если нет рельсов, нет идеи рельсов, нет законов, нет законодательства, не белки, нет колёса, а есть только люди, объявляющие все это, даже если вы видите, что ничего этого нет.

А на нет — и суда нет, а есть идея суда, хотя, возможно, и идеи суда тоже нет, или она есть, но в том же статусе, что белка, колесо обозрения, рельсы и шпалы. Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, едет поезд, которого нет, по рельсам, которые есть идеи рельсов, в направлении суда, которого нет или он идея или даже идея идеи рельсов, которых нет, а есть только люди, объявившие, что все должны ездить по рельсам, которых нет, более того, их возможно никогда не было и даже никогда не будет. Не будет — пока рельсы не будут означать рельсы, белка белку, а те, кто объявляют, будут знакомы с чем-то вроде расписания. Но не с тем расписанием на вокзале которого нет, а только хотелось, дабы он был, и к нему ведут рельсы, которые  отсутствуют или никогда не существовали, но вдруг почему-то появились, что представить совершенно невозможно, как рельсы вместо идеи рельсов, и белки, а не идеи белки. Что одно и то же . Потому что их никогда не было и почему они вдруг появятся, только потому, что очень хочется и, можно сказать, из воздуха, которого тоже нет, потому что раньше не было. Никогда не было.