Еще раз об обращении Pen America
За сутки, прошедшие с момента написания мною предыдущего поста с описанием скандала, возникшего после того, как украинские писатели потребовали, чтобы ни одного русского не было среди участников фестиваля World Voices, отважный Pen America отредактировал свое заявление, принципиально исправив главный фрагмент. 16 мая объяснение того, почему украинские писатели заявляли, что не могут участвовать в одном фестивале с русскими было следующим. Сначала оригинал, потом перевод: they informed us that they would be unable to participate, explaining that had both events proceeded, they could face being barred from returning to Ukraine or facing repercussions upon their return. Я перевел это так: они сообщили нам, что не смогут участвовать, объяснив, что, если оба мероприятия состоятся (панель с русскими диссидентами и украинскими писателями — М.Б.) , то им может быть запрещено возвращаться в Украину или они столкнутся с последствиями по возвращении.
Это однозначно свидетельствовало, что решение шантажировать организаторов фестиваля требованием убрать всех русских, или они, украинские писатели, не смогут участвовать, было принято украинскими властями. На этом утверждении и был построен мой пафос, который, по не всегда понятной мне причине, подвергался сомнению и отрицанию, и сколько бы я не приводил указанный фрагмент, меня упрекали во лжи, что я относил на счет эмоционального состояния моих собеседников.
И только уже ночью я решил перечесть меморандум Pen America и с изумлением обнаружил, что процитированного мной фрагмента нет и вместо нет поставлен другой, с совершенно иными акцентами. Вот исправленный вариант этого фрагмента: they informed us that they would be unable to participate, explaining that had both events proceeded, the soldiers could face an emergency situation involving significant political, legal and compliance repercussions and risks. Примерный перевод: Они сообщили нам, что не смогут участвовать, объяснив, что, если оба мероприятия состоятся, солдаты могут столкнуться с чрезвычайной ситуацией, связанной со значительными политическими, правовыми последствиями и рисками.
Понятно, что произошло, предыдущая редакция заявления Pen America однозначно перекладывала ответственность за демарш украинских писателей на украинские власти, которые, если украинские писатели все-таки согласятся участвовать в одном фестивале с русскими диссидентами, могут не получить разрешения на возвращение на родину, если вернутся — могут подвернуться преследованиям.
Это было по сути дела обвинением украинских властей, что они дирижируют кампанией отождествления всех русских, вне их политических убеждений, в том числе многолетних противников режима, с самим этим режимом, что подло и противоправно. Измененная редакция говорила почти то же самое, но выводила из под удара украинские власти.
Я не сомневаюсь, что тысячи, а возможно и десятки тысяч людей прочли первоначальный текст Pen America, и все поняли. Но те, кто не успел это сделать и ознакомился со второй редакцией этого обращения, не нашли там подтверждения моим словам и посчитали, что я выдаю желаемое за действительное, или просто лжец, ненавидящий Украину и желающий ее замазать всем, что попадается под руку.
Ситуация отвратительная. Те, кто подозревали меня во лжи не обязаны знать, что я вообще не лгу, от высокомерия, от ощущения собственной значимости, возможно, преувеличенной, никогда и на при каких обстоятельствах. Ни когда меня допрашивало КГБ, требуя подписать постановление, что я ознакомлен с тем, что моя деятельность подпадает под антисоветскую статью УК ни до, ни после.
Я понимаю, что та слабость, на которую под давлением пошли те, кто составлял обращение Pen America, это позорная слабость, несовместимая со званием правозащитной организации. Такая организация должна быть если не распущена, то обновлена и очищена от приспособленцев, нашедших себе новых кумиров и новых хозяев. Но это тот позор, который опосредовано бросил тень и на меня, от чего мне больно. Поэтому если кто-то из умельцев сможет достать из архива интернета первоначальную редакцию заявление Pen America, это будет способствовать восстановлению моего доброго имени в глазах тех, кто считает иначе, если, конечно, их можно хоть в чем-то убедить.