Помню, когда я только приехал и жил в Нью-Йорке, я ощущал себя вроде как дома только в Публичной библиотеке на Пятой авеню, где все почти как в Спецхране ленинградской Публички, куда я попал еще школьником, заказав книжку в юношеской библиотеке на Краснопутиловской, и мне прислали приглашение на открытке без конверта. И я испытал ощущение причастности к чему-то запретному, хотя это были стихи Гиппиус и Роковые яйца Булгакова.

Понятно, способов увидеть вероятное будущее немало. Но я о двух. Первый лингвистический, в какой-то мере близкий к теории Сепир-Уорфа, предполагающей (и во многом уже опровергнутой или скорректированной) влияние языка на мышление. Но я не о мышлении Путина, а о том, как анализ его речевых практик мог бы подсказать его действия в будущем. И в частности, его попытку переделать мировой порядок.

Происходящее сегодня с Россией (и куда ее, Украину и далее почти всех увлек Путин и его режим) одновременно кажется очень простым и непонятным. Простых объяснений полно: скажем, для Путина война — способ удержаться у власти. А поддержка его войны большой частью российского общества — веймарский синдром: путинская агрессивность позволяет многим избавиться от ощущения обидного поражения из-за развала СССР.

Начну со знакового диалога Михаила Фишмана в последней передаче «И так далее…» со спортивным журналистом Александром Шмурновым о возможности/невозможности российским и беларуским спортсменам участвовать в следующих олимпийских играх в Париже. Это после предложения МОК допустить к участию тех спортсменов, которые не поддержали войну в Украине, несмотря на угрозы президента Зеленского бойкотировать Олимпиаду, если там появятся российские или беларуские спортсмены.

Статья Ходорковского-Каспарова без обиняков объясняет, почему конец путинского режима не близок, если вообще возможен. Потому что путинский режим может существовать и после Путина, и без него. Можно, конечно, сказать, что в этой статье вообще ничего нет, кроме заявки на переходный орган, в котором кому-то хотелось бы застолбить для себя место. Но самое главное: в нем нет даже тени покушения на то, из-за чего путинский режим появился.

Это ролик сугубо специальный, для тех, кто в теме. Кому интересны не только мои тексты, но и ролики на YouTube. Хотя я немного рассказываю о своей работе на радио «Свобода» четверть века назад, но речь идет о звуке. О попытках добиться совершенства, которое от меня ускользает везде, в том числе в такой, казалось бы, узкой области как запись звука.

Ровно полгода назад, 17 июля, я написал статью под названием «Арестович, душечка», в которой попытался сформулировать причину своеобразия и успеха Арестовича. И после этого, как у меня часто бывает, слушать Арестовича практически перестал, так как не умею заниматься платонической любовью, а раз текст написан, думать в эту сторону уже непродуктивно.

Удивительным образом глубина и отчасти структура пропасти, в которую, набирая скорость, катится Россия, можно осознать по косвенным уликам – третьему сезону сериала «Джек Райан».

Это интервью о моем отношении к Крыму, его советскому прошлому и оккупации Россией, перспективам деоккупации и тем проблемам, которые при этой деоккупации могут возникнуть.

Попытаюсь объяснить, почему у меня вызывают претензии практически все отклики медийно активных российских оппозиционеров на войну в Украине и почему это — пропаганда, только кажется, что помогающая Украине. И вообще находящаяся на светлой стороне.