Мой отец, заканчивавший институт в Ленинграде сразу после войны, рассказывал мне одну историю. Так как институт на фоне советской шпиономании был как бы режимным, то вход как для студентов, так и для преподов был через проходную, где надо было предъявлять студенческий билет или пропуск. Так вот студенты на спор проделывали один и тот же трюк: многие носили студбилет в нагрудном кармане, и на проходной просто вытаскивали часть корочек, не разворачивая документ.

The Washington Post, которую я читаю, сообщает, что ИГИЛ (ISIS) очень быстро взяли на себя ответственность за теракт в московском Крокус Сити Холле, а то, что путинские власти не спешат об этом сообщать, то только для того, чтобы не снимать потенциальную ответственность с Украины и Запада.

Сегодня, в день памяти Вити Кривулина, которого нет уже 23 года, я решил дать ссылку на свою давнюю публикацию, чего делать не люблю, ибо это и леность ума, и ошибка – перепоручать прошлому говорить от лица настоящего. Но мне просто ценно то, что в ней я собрал портреты трех близких мне людей и связал их быстрой темой ухода из жизни.

У моего сайта на mberg.net редизайн, в какой-то мере хулиганский, ироничный и более соответствующий моим представлениям о web-дизайне.

Слова римского понтифика взывали бурю негодования почти у всех проукраинских сил и публичных фигур и получили доминирующею интерпретацию, как призыв к капитуляции.

Чтобы не заявляли и не делали украинские официальные лица или украинские активисты, война, начатая Путиным, — преступная и роковая ошибка. Какими бы историческими спекуляциями и территориальными претензиями не обосновывалась эта война, она не стоит сотен тысяч жизней жертв этой войны с обеих сторон.

Мой опыт съемки бездомных показывает, что люди везде очень похожи, но как, не знаю, комнатные растения на подоконнике. То есть на одном подоконнике они вроде все разные, но при этом на своем одинаковом постаменте. И у бездомных всех стран много общего, а подоконники все разные.

Овладевшее многими отчаянье как бы раздвинулось, занимая все больше места в душе, подвинуло все, что рядом, и стало диктовать свои подсказки попыткам осмыслить символическое, то есть резиновое и наполняемое чем угодно происходящее как зло.

Я безусловно поддерживаю Юлию Навальную, боковым зрением отмечая разницу ее и Маргариты, героини книги и фильма: эта вам не на швабре летать в голом виде, дабы наказывать литературных критиков. Это настоящая, неподдельная ярость и ненависть: по сравнению с...

Хотя Навальный позиционировал себя как политик, его влияние и влияние его ухода шире политики и принадлежит разным сферам. Навальный был политиком, потому что именно политика была в остром дефиците, идея диктатуры состояла в деполитизации общества, а Навальный генерировал политику, причем все энергичнее по мере того, как она исчезала или становилась опасней.